- Я говорил своему племяннику о том, с каким уважением относится к вам Император, граф Фенринг, - поклонился барон, подумав: "Обрати на него особое внимание, Фейд!" Убийца, который ведет себя точно кролик, - самая опасная разновидность!" - Ну, разумеется! - покивал граф, улыбаясь своей спутнице. Фейд-Рауте поведение и слова графа показались почти вызывающими. Еще немного - и он, казалось, сказал бы нечто открыто оскорбительное. Юноша перевел взгляд на графа: коротышка и на вид слабак. Лицом похож на куницу: явный проныра и вообще скользкий тип. Огромные темные глаза; на висках - седина. А повадки!.. Движение рукой или поворот головы говорили одно, и тут же - реплика, означающая прямо противоположное! Совершенно невозможно понять, о чем граф думает на самом деле. - Ум-м-м-м-ах-х-х-хм-м-м, право же, редко доводится встречать такую, мм-м-м, прямо скажем, аккуратность, - любезно сказал граф, обращаясь к жирному баронскому плечу. - Разрешите, э-э, поздравить вас с таким, хм-м-м, удачным выбором и прекрасной подготовкой вашего, э-э-э, наследника. Вполне, хм-м-м, в духе господина барона, если мне будет позволено так выразится. - Вы чересчур любезны, - поклонился барон. Однако Фрейд-Раута по глазам дяди понял, что тот не вполне принял любезность графа и хотел бы сказать нечто противоположное. - Ваша ирония, мм-м-м, заставляет предположить, что вас посетили некие глубокие мысли, - сказал граф. "Вот опять! - подумал Фрейд-Раута. Прозвучало как оскорбление - а придраться не к чему, а значит и требовать от него удовлетворения никак нельзя..."
Руки машут, торопятся губы - Мысли кипят в потоке слов, А глаза пожирают, жадностью пышут; Вот оно - "я" воплощенное, Остров самовлюбленности. (Описание из учебника принцессы Ирулан "Муад'Диб") - Усул, ты плачешь!... - ты отдаешь влагу мертвым? Но чьим?.. - Мертвым, которые не умерли еще - Тогда пусть живут, пока есть у них время!
Книга третья "Пророк" Никто и никогда не был близок с моим отцом - ни мужчина, ни женщина, ни ребенок. Единственным человеком, чьи отношения с Падишах-Императором можно было назвать дружескими, был граф Хасимир Фенринг, спутник императора с детства. (Принцесса Ирулан, "Граф Фенринг: биографический очерк") Во всякой вещи скрыт узор, который есть часть Вселенной. В нем есть симметрия, элегантность и красота - качества, которые прежде всего схватывает всякий истинный художник, запечетлевающий мир. Этот узор можно уловить в смене сезонов, в том, как струится по склону песок, в перепутанных ветвях креозотового кустарника, в узоре его листа. Мы пытаемся скопировать этот узор в нашей жизни и нашем обществе и потому любим ритм, песню, танец, различные радующие и утешающие нас формы. Однако можно разглядеть и опасность, таящуюся в поиске абсолютного совершенства, ибо очевидно, что совершенный узор - неизменен. И, приближаясь к совершенству, все сущее идет к смерти. (Принцесса Ирулан, "Избранные речения Муад'Диба")
Расскажи мне об очах твоих, И я расскажу тебе о сердце твоем. Расскажи мне о стопах твоих, И я расскажу тебе о руках твоих. Расскажи мне о снах твоих, И я расскажу тебе о пробужденье твоем. Расскажи мне о желаньях твоих, И я расскажу тебе о том, В чем нуждаешься ты. "Как можно меньше приказывай, - учил его отец... когда-то... очень давно... - Раз прикажешь - "делайте то-то и то-то", и потом всегда придется приказывать о том же". - Мир - лишь пустая оболочка, и все в мире смертно, - читал он нараспев, и голос его плыл над дюнами. - Кто отвратит десницу Ангела Смерти? И свершится установленное Шаи-Хулудом...
Как только он отпустит стопор, манок застучит. Где-то в песках гигантский червь, Податель, услышит этот стук и придет на него ; пользуясь похожими на хлысты крючьями, учили Пауля, можно вскарабкаться вверх по крутому боку червя. Червь сам поможет ему: пока крюк оттягивает назад передний край одного из кольцевых сегментов его тела, открывая более нежную плоть колючему песку, животное не уйдет под поверхность и, более того, извернется так, чтобы открытый участок оказался насколько возможность дальше от песчаной поверхности. Я - наездник Пустыни, сказал себе Пауль. Он глянул на крючья в левой руке и подумал, что, для того чтобы заставить Подателя поворачивать и двигаться в нужную сторону, надо только передвигать эти крючья по краю сегмента гигантского тела. Он видел, как это делается. Ему помогали вскарабкаться на червя для коротких тренировочных поездок. Раз захваченного червя можно было гонять, пока тот не обессилеет и не встанет неподвижно в песках. Тогда приходилось подманивать свежего. Как только он пройдет испытание, он получит право совершить поездку за двадцать манков к югу, чтобы отдохнуть и восстановить силы в краю женщин и детей, укрытых от погромов среди новых пальмовых рощ, в тайных сиетчах под землей. Он поднял голову и взглянул на юг, напомнив себе, что в испытании есть два неизвестных: неукрощенный червь, вызванный из просторов эрга, и сам новичок испытуемый... "Тщательно оцени подходящего к тебе Подателя, - наставлял Стилгар. - Стой достаточно близко, чтобы вскочить на него, но не настолько, чтобы он тебя проглотил". Он решительно отщелкнул стопор. Трещотка завертелась, и по пескам разнесся размеренный стук: тумп... тумп... тумп...
Кроме Экуменической Библии, КПЭ создала "Литургический Служебник" и "Комментарии" - во многих отношениях произведение даже более замечательное, и не только в силу краткости ("Комментарии" вдвое короче Экуменической Библии), но также в силу своей искренности, чистоты, замечательного сочетания самоуничижения и чувства своей правоты. Конец "Дюны". Далее "Мессия Дюны" и "Дети Дюны", уж как-нибудь допишу, хотя перевод ужасный. Начиная с "Бога-императора" будет другой перевод.
Френк Герберт "Мессия Дюны" Издательство "Люкс", М., 2006, перевод Ю.Р. Соколова (под редакцией П.Р. Вязникова) - Существо, затратившее всю жизнь, чтобы воплотить собственное представление о себе, скорее предпочтет умереть, чем превратиться в собственную противоположность. - Внимательнее слушайте меня, Преподобная, - предупредил Скитале, воспользовавшись интонацией, гласящей: ты не объект для секса, никогда не была объектом для секса, не можешь быть объектом для секса. Когда спокойствие возвратилось, она подумала: "Ну и пусть... пусть себе жертвуют мною. Я покажу им, чего стоят принцессы. Хотя бы тем, что Сестры получат за меня больше, чем ждут".
Вот бог поверженный лежит - он пал, и низко пал. Мы для того и строили повыше пьедестал. (Эпиграмма тлейлаксу) Вечность забирает свое назад. Да, нашим телам недолго бороздить эти воды, попляшем в опьянении собой и любовью, выдумаем пару странных идеек, а потом каюк - время, бери нас! Что сказать? Вышло так, пожил... и все, исчез, но ведь - жил! (Что проку просить у солнца пощады. "Ламентации Муад'Диба"; из "Комментариев" Стилгара) Необходимо скрывать от себя насилие, замышляемое нами относительно других людей. Лишить человека жизни или одного только часа из нее - разница только в количестве. Ты подвергаешь насилию, значит расходуешь его энергию. Свои коварные намеренья можно скрыть изощренными эвфемизмами, но любое применение силы основывается на одном и том же положении: "я потребляю твою энергию". (Приложение к Приказу Совета. Император Пауль Муад'Диб)
- В тебе сокрыт Дункан Айдахо, - отвечал Биджас, - и все его сознание откроется тебе... или твоим эмоциям, или бесстрастному рассудку... но оно покорится. И сознание его возвратиться из тьмы былого, окружающей каждый твой шаг. Оно рядом и правит тобой, даже когда ты не даешь ему воли. Дункан Айдахо - внутри тебя, он существует, и когда сознание его сфокусируется, ты покоришься.
Самый сложно устроенный человек может стать примитивным. В реальности это означает, что может измениться образ жизни этого человека. Старые ценности теряют свою силу, снижаясь до уровня окружающих растений и животных. Новое существование требует рабочих знаний о том, как функционирует все это сложное переплетенное множество - то, что именуется словом природа. Оно же требует уважения внутренней силы этой природной системы. Человек, приобретший такие рабочие знания с уважением, и называется примитивным. Конечно, верно и обратное - примитивный человек может стать сложным, но это сопровождается катастрофической психологической ломкой. ("Комментарии Лето", Харк аль-Ада) - Вселенная, которую мы наблюдаем, это не застывшая в своем физическом облике вселенная, - отозвалась Ганима. - Мы не должны воспринимать бабушку как бабушку вообще. () - Мы знаем, что она наша бабушка, - заговорил Лето. - Вчера ты провела с ней несколько часов. Именно поэтому... - Если мы допустим это, наше знание будет определять наше к ней отношение, - сказала Ганима. - Именно об этом предупредила меня мама. Один раз она процитировала бабушку и... - Ганима прикоснулась к руке Лето, - и я, словно эхо, услышала где-то на заднем плане голос бабушки. - Предупредила тебя, - промолвил Лето. Неужели в этом мире не на что положиться?
- Если хочешь добиться успеха, - ответил Проповедник, - ты должен ограничить стратегию точкой ее приложения. К чему обычно прикладывают стратегию? Ее увязывают с определенным местом и привлекают для ее осуществления определенных людей. Но даже при преувеличенном внимании к мелочам некоторые детали неизбежно ускользнут от вашего внимания. Может ли твоя стратегия, принц, быть сведена к амбициям жены какого-нибудь местного правителя? - Твой взор устремлен на власть, а не на ее тонкое использование и ее опасности. Поэтому твое будущее наполнено ругающимися женщинами, кашлем и ветренными днями. Как сможешь ты создать эпоху, если не способен видеть каждой детали? Джессика была потрясена таким скорым обвинением. Она знала этот трюк и сама много раз им пользовалась - человека ведут по одной линии рассуждений, а потом обрушивают на его голову рассуждение из другой парадигмы.
- во-первых, что касается Времени: нет никакой разницы между тысячью лет и одним годом, между сотней тысяч лет и одним мгновением. Нет никакой разницы. Это первый факт, касающийся Времени. А вот и второй факт: вся Вселенная со всем ее временем находится внутри меня. - Если человек задерживает наступление старости с помощью меланжи или регуляцией телесных процессов, чего столь обоснованно боятся посвященные Бене Гессерит , то такая задержка является лишь иллюзией контроля. Быстро пройдет человек из одного края сиетча в другой или медленно, он все равно пересечет сиетч. Течение же времени ощущается лишь внутренне.
Жестокость с легкостью распознается как таковая, как жертвой, так и преступником, всеми, кто узнает о ней даже издалека. Жестокость нельзя простить; она не может иметь смягчающих обсоятельств. Жестокостью невозможно ни уравновесить, ни оправдать прошлое. Жестокость готовит будущее к еще большей жестокости. Она совершает преступление сама над собой - это варварская форма первобытного инцеста. Тот, кто совершает жестокость, воспитывает жестокость и в будущих поколениях. (Апокрифы Муад'Диба)
Пишу без охоты, перевод откровенно не радует, доделываю начатое. ---------------------------------------- Человек, который имеет возможность манипулировать жизнью и смертью, обязан принимать решения, иначе его неизбежно будет раскачивать, как маятник. Пауль всегда говорил, что самая опасная и неестественная вещь на свете - это застой. Единственное, что должно быть постоянным и перманентным - это течение. Изменение, вот то главное, что имеет значение. Какой бы планеты ни коснулся экуменизм меча, ее население начинало проявлять все признаки покоренных наций: сопротивление, замкнутость, уклонение. Планетарные правители Шаддама насаждали в людях пессимизм, чтобы иметь опору своей власти. Они тщательно следили за тем, чтобы все жители Арракиса, даже кочевники-фримены, знали о всех случаях несправедливости и нерешаемых проблемах; людей приучали думать о себе как о беспомощных созданиях, которым не на что рассчитывать в тяжелую минуту.
- Тебе, должно быть, известно, что таких ментатов, как я, учат рассматривать людей, как последовательность их отношений.() Он начал думать: От старых мук надо избавляться так же, как змея избавляется от старой кожи. Это надо сделать для того, чтобы вырастить новые отношения и понять ограничения, которые накладывали старые муки. Ты любил Каладан И оплакал его погибшее воинство - Но боль открыла тебе: Новая любовь не может стереть Тех, кто стал вечными призраками. (Рефрен "Плача Хаббании") максима Бене Гессерит: "Прозреть, что ты смертен - это значит познать начала ужаса; познать же неизбежность смерти - это значит положить конец ужасу".
- Твой сын ушел, не сказав так многого, но это должно быть выссказано, по крайней мере тебе. Прости нас, но он любил тебя. Разве ты не знала об этом? Члены делегации Бене Гессерит хотели знать, нужны ли Джессике доказательства обоснованности их предположений. Она рассердилась и ответила им цитатой из их собственных уставов: "Все доказательства призваны обосновать утверждения, которые не имеют доказательств. Мы понимаем только то, во что хотим верить!" Преподобная Мать Гайя-Елена Мохийам обожала разъяснять именно эту ошибку своей ученице Джессике: "Если ты концентрируешься только на сознании своей правоты, то противостоящая тебе сила подавит тебя. Это самая распространенная ошибка. Даже я в свое время ее совершила".
Вселенная здесь, она перед вами; единственно таким образом может федайкин рассматривать ее и оставаться при этом хозяином своих чувств. Вселенная не угрожает, но и не обещает. Она поддерживает порядок вещей, недоступных нашему воздействию: падение метеорита, цветение Пряности, старение и умирание. Это реальности вселенной и воспринимать их следует, невзирая на те чувства, которые мы испытываем. Вы не можете словами справиться с этими реальностями. Они войдут к вам, не произнося слов, и тогда, только тогда вы поймете, что значит "жизнь и смерть", и понимание это наполнит наполнит вашу жизнь радостью. (Муад'Диб своим федайкинам) Говорят, что когда однажды Муад'Диб увидел, как сквозь узкую щель между двумя камнями пробивается трава, он отодвинул в сторону один из камней. Позже, когда трава разрослась, Муад'Диб накрыл ее тем же камнем. "Такова ее судьба", - сказал он при этом. (Комментарии) Внутри всех главных общественных сил вы найдете глубинные течения, которые можно усилить, чтобы поддержать власть, пользуясь словами. Это касается всех - от шарлатана-знахаря и священника до бюрократа. Управляемая масса должна быть обработана таким образом, чтобы она воспринимала слова, как нечто реальное, то есть перепутала систему символов с истинной материальной вселенной. Для поддержания такой структуры власти определенные символы должны быть выведены за пределы общего понимания - например, это касается символов, предназначенных для экономического манипулирования массой или символов, определяющих критерии ясного мышления. Таинственность символических форм такого рода приводит к формированию фрагментарных подъязыков. Каждый такой подъязык является сигналом того, что его пользователь обладает той или иной формой власти. Если взглянуть на природу власти под таким углом зрения, то нашим Силам Имперской Безопасности надо быть готовыми к разработке и внедрению в массовое сознание таких подъязыков. (Из лекции принцессы Ирулан в Арракинском военном училище)
Воспоминание невозможно, если оно не освящено ценностями и суждениями. Ирония часто маскирует неспособность выйти за рамки собственных допущений. - Я - один из твоих учителей, Атрейдес. При этом у меня только одна функция: я - тот, кто мог бы убить тебя. () Каждое мое слово - это твоя жизнь. Все, что связано со мной, может означать твою смерть. Закончив следующую ступень своего ментального образования, вы научитесь интегральным коммуникационным методам. Это гештальт-функция, с помощью которой можно направлять поток данных в ваше сознание, разрешая при этом сложность и громоздкость введения, применяя технику индексирования каталогов, которой вы уже овладели. Начальная проблема будет заключаться в снятиии напряжения, возникающего от увеличивающегося рассеянного собрания минимальных, но многочисленных фактов, касающихся конкретных отдельных объектов. Но предупреждаем! Без этой интеграции вы окажетесь неспособными решить проблему Бабеля, как мы обозначаем постоянную опасность сделать неверные выводы из точных исходных данных.
Любой вопрос, любая проблема не имеют единственного правильного ответа. Надо допустить расхождения во мнениях. Монолит неустойчив. В вас нет ни греха, ни невинности. Все это остается в прошлом. Вина бъет по мертвым, а я - не Железный Молот. Вы - множество мертвых, просто люди, которые совершили в жизни определенные поступки, но память о них освещает мой путь. (Лето Второй своим внутренним жизням. Из книги Харка аль-Ада) -"Религия есть соперничество взрослого и живущего в нем ребенка. Религия - это инкапсулированные прошлые верования: мифология, которая построена на иносказаниях, скрытых допущениях веры во вселенную, те верования, которые возвещали попытки человека найти в себе силу, все это смешивалось с мизерным просвещением. И всегда окончательной невыссказанной заповедью является: "Ты не станешь вопрошать!" Но мы вопрошаем. Мы нарушаем эту заповедь походя. Работа, которой мы должны себя посвятить, заключается в освобождении воображения, чтобы затем впрячь его в чувство творчества, которое немыслимо без воображения."
Фрименская речь в высшей степени лаконична и сжата, предполагая чувство точности выражений. Весь язык пропитан иллюзией абсолютного. Такое положение представляет собой плодородную почву для абсолютистской религии. Более того, фримены склонны к морализаторству. Они противопоставляют ужасающей нестабильности обстоятельств институциональные утверждения. Они говорят: "Мы знаем, что не существует верхнего предела всех мыслимых знаний; это прерогатива Бога. Но человек должен утверждать то, чему он способен научиться". "Языки устроены так, чтобы отражать специализацию образа жизни. Каждая такая специализация распознается по словам языка, по его допущениям и по структуре предложений. Обратите внимание на знаки препинания. Специализация представляет в этом отношении те места, где останавливается жизнь, где движение перегораживается плотиной и застывает". (совсем уже странное слово - специализация, м.б. особенность?)
