Харуки Мураками "Послемрак" "Разные люди бродят в разные стороны. Одни куда-то идут, другие никуда особо не торопятся. У одних есть цель, у других цели нет. Одни умоляют время задержаться подольше - другие подталкивают его в спину, лишь бы оно бежало еще быстрей. Но когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что мы называем ночью..."
Кир Булычев. "Поселок". "Если у людей нет бумаги, они учат историю наизусть, - говорил он. - Без истории люди перестают быть людьми."
Недавно перечитывала "Преступление и наказание" Достоевского. Хочу прочитать все его произведения по мере написания. Интересно.
"Единственное, что напоминало здесь о Земле, - это третий глаз на лбу у чудовища. Он горел чистым зеленым светом, как огонек Анютиного такси."
В том-то и дело, что не девятикомнатная и не двухэтажная! Был здесь и банкетный двухсветный зал с хрустальными люстрами и мозаичным паркетом, и спальня-будуар а-ля Людовик XVIII, и кабинет красного дерева, и бильярдная, и кегельбанная, и каминная, и музыкальный салон с концертной электронной аппаратурой, и сауна с бассейном, и спортивный зал с пятисотметровой тарлановой дорожкой, велотреком и площадкой для гольфа, был камерный театр и видеотека, и зимний сад, и - отдельно - аранжерея с тропическими растениями, и кинозал, и бар на тридцать мест, и эстрада для варьете с раздевалкой для девочек, и анабиозная, где криогенная аппаратура поддерживала глубокий сон пятидесяти восьми женщин разного возраста и национальностей, отобранных Игоряшей для песен и игр. Весь восьмой день своей новой жизни Игоряша ничего не желал, а только думал. Думал он и девятый, и десятый дни. А потом хрустнул костяшками пальцев и начал действовать. Вселился в кооператив "Гигант". Оборудовал квартиру всем необходимым для вечной жизни. Обзавелся машинами и подземной автодорожной сетью. Заставил бесчисленные книжные полки и стеллажи лучшими изданиями мировой литературы и видеокассетами. Набил восемнадцать холодильников всевозможными яствами. Решил проблему женщин с помощью анабиоза. Наконец построил дачу с бассейном и перенес туда всех биомодулей планеты. "Сим довожу до вашего сведения, что на здоровом "теле" советской фантастики появился "гнойный нарыв", который требует немедленного "хирургического" вмешательства. Речь идет о так называемом "кружке" так называемых "молодых" так называемых "фантастов". По имеющимся достоверным данным, эти пресловутые "фантасты" собираются каждый месяц на частных "квартирах" (адреса прилагаются), чтобы неукоснительно поносить то лучшее, что создано отечественной фантастикой в лице меня и моих товарищей (список прилагается), а также читать собственные импровизированные "сочинения", в которых искажается роль влияния завоеваний наших отцов на достижения наших внуков, принижается роль расширения горизонтов науки будущего и очерняется роль забвения ошибок прошлого, таким образом, совершенно очевидно, что, с позволения сказать, "творчеству" этих, мягко говоря, "фантастов" объективно присущи боязнь грядущего, тоска по настоящему и непонимание прошедшего, а также неверие в НТР и вульгарный экологический "алармизм". В связи с вышесказанным предлагаю поименованных ниже "фантастов" рассредоточить, изолировать от бумаги, принудить к общественно обязательному труду и уволить из творчества..." Только Владимир Владимирович Кобельков по кличке "Так сказать" спокойно и тихо сидел в углу, скалясь, как химера с собора Парижской богоматери.
Читаю сегодня ИноСМИ, в т.ч. обзор английской прессы после проигрыша сборной. Такие перлы встречаю, ах, я в восхищении: Самое сложное в работе главного тренера сборной Англии - это вовсе не тренировать команду. Это постоянно, день ото дня, убеждать 60 миллионов человек в Англии, считающих, что все они знают лучше главного тренера, что на самом деле это не так. -- Ну что ж, давайте, если кому-то так хочется, представим, что Стивен Джеррард (Steven Gerrard) забил на 50-й минуте. Англия наверняка удержала бы преимущество в два мяча, тем более что Россия не показала ничего сверхъестественного, и. . . дурацкую мантру Стива Макларена о том, что результат больших матчей делают большие игроки, стали бы считать свидетельством глубокого понимания футбола, а не безудержного оптимизма в стиле 'авось пронесет'. -- В 1966 году мы выиграли Чемпионат Мира - и в тот вечер наша эволюция кончилась. Другие страны шли вперед, развивались, пробовали новые идеи и концепции - а Англия все время оставалась одной ногой в прошлом. Другой ногой мы с прошлой среды стоим в могиле. ---- Прекрасно написано, люблю англичан: Второй порок английской команды, с неизбежностью следующий из первого - страх нового, даже если 'страна безвестная, откуда нет пришельцев' покрыта травой и располагается прямо у выхода из раздевалки. В нашей стране не воспитывают футболистов. В нашей стране воспитывают правых защитников, плеймейкеров и центральных хавбеков, причем до такой степени, что они привязываются не просто к одной-единственной позиции, но к одному-единственному способу игры и только в конкретном окружении. Причем мы - невероятно - этому всячески потворствуем, и в результате Стивен Джеррард просто не может нормально играть с Фрэнком Лэмпардом; польза от Майкла Оуэна есть только тогда, когда у него на поле есть слуга, удачно маскирующийся под партнера; и Боже упаси тренера указать левому защитнику подходить чуточку ближе к центру поля - хотя его там не побьют и током вроде не ударит. --- А это про ужас, приятно читать: Поражение в Москве до основания потрясло английский футбол. Трудно даже вообразить, что страна с самой богатой в мире футбольной лигой не войдет в число шестнадцати сильнейших на континенте. И последствия этого поражения, честно говоря, ужасающи. Футбольная Ассоциация вложила массу денег во все, начиная с Уэмбли, самого дорогого спортивного сооружения в мировой истории, которое обошлось в умопомрачительные 778 миллионов фунтов, и заканчивая самим Маклареном, чей трехлетний контракт стоит 9 миллионов. Если Англия не выйдет в финал, не вступят в силу спонсорские контракты на 8 миллионов. Согласно одному экономическому исследованию, общий ущерб экономике Англии может составить до 1,25 миллиарда фунтов. Ужас.
С удовлетворением отмечаю, что нашла в "Стране Чудес без тормозов и Конец Света" образ, который я называла сегодня на группе "колодцем", "рекой". Это был Омут. Я не могу дать своей тени умереть. Страж не должен нас поймать. Если он снова запрет ее в погреб, ей точно конец... Выкарабкавшись из сугроба, я собираюсь с силами - и тащу свою тень по снегу все дальше, лишь иногда оглядываясь на пепельный дым. Примерно на полпути мы встречаем несколько зверей. Не в силах найти хоть какой-нибудь корм, они скитаются по снегу, глядят грустно. Я тащусь мимо со своей ношей на загривке, и голубые глаза зверей долго смотрят нам вслед. Словно каждый зверь отлично понимает, куда и зачем мы идем. Дорога заводит в гору - и у меня не хватает дыхания. Тень моя тяжелеет, а у меня все больше заплетаются ноги. Если вдуматься, с этим чтением снов я уже давно потерял форму. Пар от моего дыхания становится гуще, а перед глазами начинают выплясывать крохотные снежинки. - Ты как? - беспокоится тень. - Может, передохнешь? - Придется. Извини... Я за пять минут оклемаюсь. - Чего извиняешься? Ты ж не виноват, что я идти не могу. Конечно, отдыхай, сколько нужно... Странно, да? Будто все беды на одного тебя навалились. - Но это же мои беды, - говорю я. - Верно? - Да, - отвечает тень. - Я тоже так думаю. Я сваливаю тень на снег и опускаюсь рядом на корточки. Тело уже не чувствует холода. Ноги от паха до пят словно окаменели. - Хотя, если честно, я тоже иногда сомневаюсь, - продолжает тень. - Не скажи я тебе ничего, помри тихонько - ты бы жил сейчас и горя не знал. Так или нет? - Возможно, - киваю я. - Значит, я тебе только мешаю? - Но я все равно должен был это знать. Тень кивает. И, подняв голову, всматривается в пепельный дым. - Раз валит такими клубами, Страж там надолго застрял, - говорит она. - А мы уже скоро Холм обогнем. Дальше только заросли. Дойдем до них - и все. Там он нас уже не найдет. Тень зачерпывает рыхлый снег, распахивает ладонь - и смотрит, как тот высыпается на землю. - То, что в Городе должен быть выход, пришло ко мне по наитию. Но уже очень скоро появились доказательства. Подумай сам. Город совершенен. А значит, в нем возможно буквально все. Стало быть, это даже не совсем город, а какой-то саморазвивающийся организм. Он постоянно подкидывает тебе новые возможности, сам принимает новые формы - и так поддерживает свое совершенство. Если ты захочешь, чтобы из него был выход - он даст тебе выход. Понимаешь меня? - Отлично понимаю, - говорю я. - Я это вчера заметил. Ну, что это - мир разных возможностей. Здесь есть все - и нет ничего... Тень сидит на снегу и смотрит на меня. А потом несколько раз кивает. Снег густеет. Буран медленно наваливается на Город. - Так вот, - продолжает тень. - Когда мы поймем, что выход есть, останется только вычеркнуть все лишнее. Ворота в Стене вычеркиваем. Если выбираться там, Страж нас тут же схватит. Этот упырь каждый листик, каждую веточку у Ворот чует, как летучая мышь. Уж он-то знает - любой беглец первым делом о Воротах подумает. Значит, Ворота - не выход. Через Стену лезть бесполезно. Восточные Ворота тоже не вариант. Замурованы - та же Стена получается, а на входе Реки, под водой - железная решетка. Такая толстая, что и за сто лет не распилить. Остается только Омут. Уйти из Города можно только вместе с Рекой. - Ты не ошибаешься? - Сам посуди. Почему все остальные выходы или накрепко замурованы, или тщательно охраняются, - и только Омут совсем без присмотра? Ни ограды, ни стены. Почему, как ты думаешь? А потому, что страх держит человека лучше всяких стен. Преодолеешь страх - победишь Город. - И когда это пришло тебе в голову? - Когда Страж показал мне Реку. В тот единственный раз, когда довел меня аж до Западного Моста. Тогда-то у меня все и замкнулось. Сама по себе Река никакого зла не несет. Наоборот, вода в Реке - это энергия жизни. Нам нужно лишь отдаться ее течению. Только так мы сможем вырваться из Города и вернуться туда, где настоящая жизнь... Тебе сложно в это поверить? - Почему же, - говорю я. - Я тебе верю. Я даже думаю, что эта Река и там течет. В том мире, который мы оставили. Он уже начинает понемногу возвращаться ко мне. Его воздух, сияние, звук... Я даже песню любимую вспомнил. - Я не могу сказать, прекрасен тот мир или безобразен, - говорит моя тень. - Но он наш, мы должны в нем жить. Там - свое счастье и свое горе. Свои радости и свое дерьмо. Свое ни рыба ни мясо - и свое непонятно что. Ты там родился. Там тебе и умирать. А когда умрешь, я исчезну. И это - самое настоящее, что может с нами случиться. - Да... - соглашаюсь я. - Пожалуй, ты прав. Мы сидим с моей тенью на склоне и смотрим на Город. Но уже не можем разглядеть ни Часовой Башни, ни Реки, ни мостов, ни даже Стены и пепельно-серого дыма. Один гигантский снежный столп, соединивший небо и землю. - Надо идти, - торопит меня тень. - В такую погоду Страж, чего доброго, закончит работу пораньше. Я киваю, встаю и отряхиваю с шапки снег. ------------ Когда мы добираемся до Омута, снег уже валит так, что перехватывает дыхание. Кажется, само небо, растрескавшись, вываливает на землю все, что скопилось у него в закромах. Попадая в Омут, снег тут же растворяется в бездонной синеве. Из-под белого савана, в который укутался мир, эта круглая омерзительная дыра глядит на нас зрачком огромной неведомой твари. Мы стоим с моей тенью, остолбенев, и долго не можем сказать ни слова. Как и раньше, когда я приходил сюда, из-под воды несутся душераздирающие стенания, но на этот раз - возможно, под снегом - они кажутся еще сдавленнее и безысходней. Я смотрю на небо - слишком низкое, такое и небом назвать нельзя, - и на проступающий даже в снежной круговерти угрюмый контур Стены. Как ни странно, Стена, кажется, уже ничего не пытается мне внушить. Стылый, угрюмый пейзаж - словно иллюстрация к Концу Света. Очень скоро снег наметает сугробы у меня на пальто и на шапке. Можно даже не сомневаться - Страж давно потерял наш след. Я гляжу, как тень подходит чуть ближе к Омуту и, прищурившись, разглядывает жуткую синюю воду. - Вот он, выход, - говорит моя тень. - Это ясно, как божий день. Городу больше нечем нас удержать. Мы свободны, как птицы... Моя тень закрывает глаза, запрокидывает голову и подставляет лицо снежинкам, как дождю в летний зной. - Чудесная погода, а? - смеется она. - На небе ни облачка! А ветер какой теплый - просто мечта! Точно узник, сбросивший кандалы, моя тень распрямляет спину и будто становится выше. Силы возвращаются к ней с каждым мгновеньем. Она уже свободно передвигается без моей помощи. - Я чувствую, - говорит она. - По ту сторону Омута - внешний мир. Наш с тобой мир! Ну как? Ты все еще боишься прыгать? Я качаю головой. Моя тень нагибается и развязывает шнурки на ботинках. - Будем здесь ворон считать - в ледышки превратимся. Давай прыгать скорей. Снимай ботинки. Еще нужно ремнями сцепиться, чтобы в воде не раскидало. Не дай бог, выплывем в том мире по отдельности - век потом друг дружку не найдем... Я снимаю шапку, которую одолжил мне Полковник, сбиваю ладонью налипший тяжелый снег. Старая солдатская шапка. Ткань на складках вытерлась и побелела. Наверно, старик носил ее лет тридцать, если не больше... Я еще раз отряхиваю шапку - и снова надеваю на голову. - Я остаюсь, - говорю я. Моя тень замирает, уставившись на меня. Ее глаза будто разъезжаются в разные стороны. - Я много думал, - говорю я своей тени. - Извини, что тебе не рассказывал. Но обдумал все очень крепко. Я отлично понимаю, что значит остаться здесь одному. И, в общем, с тобой согласен. Да, мне бы лучше жить там, где я родился. Я знаю, что там - моя настоящая реальность. Из которой я убежал, скорее всего, по глупости или по ошибке. Но уйти отсюда я не могу. Моя тень сует руки в карманы и медленно качает головой: - Какая муха тебя укусила? Ты же обещал, что мы убежим вдвоем! Потому мне и пришлось придумывать весь этот план, а тебе - тащить меня сюда на закорках! Из-за чего ж ты посылаешь все к чертовой матери? Баба? - И она тоже, - киваю я. - Но не только. Понимаешь... Я кое-что узнал. Очень важное для себя. Потому и решил остаться. - Ты раскопал в черепах ее память? И теперь собираешься жить с ней вдвоем в Лесу, а меня сплавить куда подальше? - Повторяю. Дело не только в этом, - говорю я. - Я узнал, кто построил Город. У меня появился свой долг и свое назначение. Ты не хочешь знать, кто это сделал? - Не хочу, - кривится моя тень. - Потому что знаю. Этот город построил ты сам. Стена, Река, Лес, Библиотека, Ворота, Зима - твоих рук дело. И этот Омут, и этот снег... Я давным-давно это знаю. - И ты молчал? - А зачем говорить? Чтобы ты распустил сопли, как сейчас? Мне следовало тебя отсюда вытащить. Больше всего на свете мне этого хотелось. Мир, в котором ты должен жить - там, а не здесь! Моя тень садится на снег и горестно качает головой. - Но теперь, когда тебе все известно, ты и слушать меня не станешь... - Ты можешь понять, что такое долг? - говорю я. - Не могу же я бросить мир, который я создал, и людей, которых породил, даже не спрашивая их согласия... Прости меня, если можешь. Я тебя подвел. И расставаться с тобой мне очень нелегко. Но я правда должен остаться. Здесь тоже мой мир. Эта Стена окружает меня самого, эта Река течет у меня внутри, а дым валит оттого, что я сжигаю себя своими руками... Моя тень встает и, отвернувшись, глядит на воду. Мне чудится, будто в густом снегу она тончает и снова становится плоской, как раньше. Очень долго мы оба молчим. Белый пар одинаковыми облачками вырывается у нас изо рта и растворяется в крошеве снегопада. - Я вижу, тебя уже не остановить, - говорит наконец моя тень. - Но все равно скажу. Жить в Лесу гораздо страшнее, чем ты думаешь. Город и Лес отличаются, как небо и земля. Для того, чтобы выжить, ты будешь работать, как проклятый. Про Зиму в Лесу я просто не говорю. Поселившись в Лесу, ты уже никогда оттуда не выйдешь. Ты готов там остаться навечно? - Об этом я тоже думал, - отвечаю я. - И что? Сердце все равно не изменишь? - Да, - киваю я. - Сердце не изменишь. Тебя я уже никогда не забуду. А в Лесу ко мне постепенно вернется и наш с тобой старый мир. Я вспомню все, что должен был знать. Разных людей, разные города, разные огни и разные песни... Моя тень сцепляет пальцы и разминает окоченевшие руки. Я гляжу на нее сквозь снегопад - и мне мерещится, будто по комьям снега, прилипшим к ее фигуре, ползут снизу вверх какие-то серые пятна. Тень машет руками, а эти пятна постепенно собираются в темное дрожащее облачко над ее головой. У тени появилась тень? Я трясу головой, и видение будто бы исчезает. Размявшись, тень потирает руки и дышит на ладони. - Ну ладно, мне пора, - говорит она. - Не могу представить, что мы больше уже не увидимся... Даже не знаю, что и сказать напоследок. Ничего подходящего в голову не приходит. Я снова снимаю шапку, отряхиваю от снега и надеваю обратно. - Я желаю тебе стать счастливым, - говорит моя тень. - Ты всегда мне нравился. По крайней мере, когда не напоминал, что я твоя тень. - Спасибо. Бездонный Омут проглотил мою тень, не дрогнув ни единой волной. Я стоял и смотрел на водную гладь. Синюю, словно глаза зверей, такую же спокойную. Потеряв свою тень, я остался один на задворках Вселенной. Некуда идти, некуда возвращаться. Конец Света. Того света, с которым меня уже ничего не связывает. Где уже ничто не дышит и не шевелится. Я отвернулся от Омута - и побрел по снегу к Западному Холму. Там, за Холмом, раскинулся Город, текла Река и дымилась труба Библиотеки, где меня ждали она и аккордеон. И тут я увидел, как в густой, седой метели надо мной проплыла огромная белая птица. Перелетев через Стену, она повернула на юг и растворилась в заснеженных небесах. И только снег скрипел под башмаками.
Дали прочитать А.Курпатова "5 тайн". Осталось дочитать несколько страниц, но впечатление уже сложилось и могу поделиться. Книга про отношения полов. Описаны 2 разных мира:мужчина и женщина. Кто они, основные их особенности и ошибки из-за неправильного восприятия этих миров. Основной призыв книги: мужчины, будьте мужественны, женщины - будьте женственны! Когда все мешается - возникают проблемы. Написано красиво и просто. Много интересных фактов, параллелей из мира животных, экскурсов в историю психологии. Думаю, прочитать стоит. Мое мнение. Согласна, но не со всем, что там написано. В наш век, к сожалению, женщины не всегда могут позволить себе эту роскошь, просто быть женственными. Часто бывает по-другому. Точнее, вынуждены вести себя по другому, женщины, которым достается одним воспитывать детей, содержать родителей и тд. Эмансипация здесь не при чем. Есть старый анекдот: -Коль, ты коня на скаку остановить сможешь? -Нет. -А в горящуюю избу войти? -Нет. -Вот, за что я тебя уважаю, Коля, за то что ты не баба!" Грустно. Но книжка интересная.
Lilja А как вам это произведение Мураками, понравилось? Стоит читать? А то, прочитав "Норвежский лес" я немного в нем разочаровалась.
Когда мне мой друг посоветовал прочитать Мураками, я схватила в Чаконе первую попавшуюся на полке книжку. Это был "Норвежский лес". Главный герой, как мне показалось, очень своеобразно переживал любовь и потерю любимой девушки. Возможно, так на самом деле и чувствуют мужчины? Мне друг ответил "нет". Не хватало какой-то осмысленности в этой любви, завершенности. Может от этого я не прочувствовала и его трагедию? Так чувствуют давние любовники, но не люди, чья жизнь и судьба зависит от жизни любимого человека. Может, я ошибаюсь. Мне понравились в нем две фразы, нашла сейчас только одну. "Какой бы ни была истина, невозможно восполнить потерю любимого человека. Никакая истина, никакая искренность, никакая сила, никакая доброта не могут восполнить ее. Нам остается лишь пережить это горе и чему-нибудь научиться. Но эта наука никак не пригодится, когда настанет черед следующего внезапного горя". kler А чем Вам понравился этот роман?
Написан просто и неприукрашено, все как в жизни. Я читала роман и вспоминала, что все, что было в моей жизни похожего, сопровождалось моим фантазированием по причине непонимания.
Дочитываю сейчас "Священная книга оборотня". Несколько страничек осталось. С первых минут книга захватила. Интересно описываются отношения мужчины и женщины. Жизненно.Неожиданно. Мне кажется , что сейчас для группы, как раз эта тема.
Прочитав еще один роман Мураками, мне стал более понятен «Норвежский лес». «Охота на овец», точнее на овцу. Хотя в японском языке практически нет существительных во множественном числе, переводчики увидели в романе глубинный смысл и утвердили такой перевод. Полудетективная история с элементами фэнтэзи. Главный герой – тот же скучающий Печорин. Не строит планов, плывет по течению жизни, ни адаптируясь под жизнь, ни пытаясь ее изменить. Разводится, теряет работу… Происходящие перемены принимаются также скучающе. Если назвать это стилем, то даже при складывающихся жестких обстоятельствах жизни – стиль остается прежним. Основной мотив поведения – импровизация, экспромт. Первое противопоставление «Вечным японским ценностям»: «70% людей в Японии строят свое существование на банковских кредитах и займах. Деньги за купленный дом выплачиваются только к пенсии. Малейший просчет, потеря работы и ты потеряешь все. Беспросветный труд, безрадостная жизнь…» Иногда бесполезный труд. Овца – Бог и Дьявол в одном лице. Предлагает богатство и власть, но подчиняет себе душу, забирает свободу. Второе противопоставление «Вечным западным ценностям»: «В Восточном сознании мы имеем дело с принципиально иным отношением к Злу. …Нет зла как такового, есть лишь Непонятное или Непонятое нами в самих себе…В отличие от Запада с его попытками разобрать, проанализировать поведение и душу … мы встречаемся с нежеланием человека быть познанным наукой, собственными же мозгами до конца. …Прослеживается поиск Непознанной Тайны Природы, мистического начала человеческой души, неподвластных логическому объяснению». «И когда я впервые переспал с девчонкой, все что вертелось в моей голове – это китовый пенис. «Что за участь постигла его? Какой нелепой волной занесло его на витрину безлюдного океанариума?» - мучился я. Предчувствие такой же глухой обреченности и своей судьбы сжимало мне сердце. Впрочем, мне было семнадцать лет – слишком рано, чтобы доводить себя до самоубийства. С тех пор я приучил себя к спасительной мысли: «Мы не киты». Третье противопоставление «Вечным японским ценностям»: «В подавляющем большинстве случаев образы женщин были традиционно схематичны и выполняли строго определенную «посредническую» функцию для отражения характера мужчины-героя. Сексуальный манифест – «мы не киты» - может получить неожиданно актуальное прочтение. В отношении поклонников традиционно японского патриархата, в отношении мужчин, зацикленных на собственном эго «китовых масштабов», - это звучит как своеобразный призыв отвернуться от зеркала и увидеть Личность в женщине рядом с собой».
Из предисловия к "Пасынкам вселенной" Р. Хайнлайна, образ в тему Судьба (вслед прошедшему марафону). "В экзистенциализме есть такое понятие - "заброшенность". Заброшенность человека в мир, непонятный и ему неподвластный. Бунт героя "Пасынков вселенной" вполне перекликается с концепциями Сартра и Камю, писавших в то же время, что и Хайнлайн. Для Сартра тема заключения героев в замкнутое пространство - тюрьмы, комнаты, замка - одна из основных. Исходя из понятия заброшенности, Габриэль Марсель в своем тексте "Homo viator", вышедшем в 1945 году, выдвинул формулу: "Мы все посажены на корабль". Развивая эту мысль, можно добавить - мы все существуем в пределах палубы корабля, двигающегося помимо нашего желания, совершающего свой путь по неведомому плану. Мы не влияем на движение корабля, но вольны выстроить собственную жизнь в пределах надстроек и кают." ( ps Образ корабля в свете послемарафонья неактуален, но на обложке книги, купленной сегодня в обед, голова "кричащего" ребенка-мутанта, что странное "совпадение".)
Читаю сейчас: Бегущая с волками. Кларисса Эстес. Старуха поет над костями, и, пока она поет, кости обрастают плотью. Изливая душу над собранными костями, мы тоже "воплощаемся". Изливая свою тоску и сердечный надрыв над костями того, чем мы были когда-то в молодости, того, что мы знали когда-то, много веков назад, и воскрешения, которое мы ощущаем в будущем, мы стоим на четвереньках, на всех четырех лапах. Изливая душу, мы возрождаемся. Мы уже не слабая женщина, не хрупкое, разваливающееся создание. Нет, мы на стадии "становления", на стадии преображения. Как и высохшие кости, мы очень часто начинаем свой путь в пустыне. Мы ощущаем себя бесправными, чужими, не связанными даже с зарослями кактусов. Древние называли пустыню местом божественного откровения. Но для женщин она таит в себе нечто гораздо большее. Пустыня – место, где жизнь очень насыщенна. Корни всего живого тянутся к последней капле воды, а цветок накапливает влагу только потому, что появляется рано утром и поздно вечером. Жизнь в пустыне скудная, но яркая, и большинство из того, что случается, происходит под землей. И это напоминает жизнь многих женщин. В пустыне нет буйства леса или джунглей. Жизнь ее обитателей очень напряжена и загадочна. Многие из нас живут такой жизнью: крошечной на поверхности и огромной под землей. La Loba показывает нам драгоценности, которые можно получить от такого распределения души. Женскую душу может привести в пустыню какой-то отклик, прошлые жестокости или отсутствие жизненного пространства над землей. Как часто женщина чувствует, что живет в пустынном месте, где есть, быть может, всего один кактус с единственным ярко-алым цветком – и больше ничего на тысячу километров вокруг. Но для женщины, которая пройдет тысяча и одну милю, есть кое-что еще. В невзрачной лачуге – нерушимая твердыня. Старуха. Она ждет вас. Есть женщины, которые не хотят попасть в пустыню души. Им ненавистна ее скудность, ее пустота. Они все стараются завести ржавый драндулет и выбраться на дорогу к выдуманному сияющему граду души. Но их ждет разочарование, потому что ни буйства, ни дикости там не найдешь. Они в мире духа, в мире между мирами, в Rio Abajo Rio, реке под рекой. Не валяйте дурака. Вернитесь, встаньте под тем единственным красным цветком и ступайте прямо вперед, пройдите последний трудный километр. Подойдите к старой рассохшейся двери и постучите. Заползите в пещеру. Влезьте в окно сновидения. Просейте пустыню и посмотрите, что останется. Это единственный труд, который мы должны исполнить. Вам нужен совет психоаналитика? Ступайте собирать кости.
Однако, выражу недоверие "платформе" данного автора (Кларисса Эстес): "Эта книга о женском архетипе на самом деле универсальна. Замените "Первозданная женщина" на "Первозданный Мужчина"- и вы увидите, что польза, которую эта книга принесет вашей душе не имеет половой принадлежности". (возможно, фраза от издателя). Но это: "..Кем бы вы ни были: интровертом или экстравертом, женщиной, любящей женщин, мужчин, Бога или всех сразу, обладательницей безыскусной души или амбиций амазонки, женщиной, которая стремиться достичь высот или просто дожить до завтра, женщиной, искрящейся весельем, или угрюмой, царственной или забитой, - Первозданная Женщина принадлежит вам. Она приндлежит всем женщинам." Может, я "в очках", и чего-то не понимаю?
