Похлебкин В.В.

Тема в разделе "ЖЗЛ", создана пользователем Lilja, 23 июн 2007.

  1. Lilja

    Lilja Зоопсихолог

    Похлёбкин, Вильям Васильевич

    Материал из Википедии — свободной энциклопедии //ru.wikipedia.org/wiki/Похлёбкин,_Вильям_Васильевич

    Похлёбкин, Вильям-Август Васильевич (20 августа 1923 — 15 апреля (похоронен), 2000) — советский, российский учёный, историк, географ, журналист и писатель. Автор известных книг по кулинарии. Знаток истории дипломатии и международных отношений, геральдики и этнографии.
    Содержание
    1 Биография
    2 Популярные книги
    3 Библиография
    3.1 Книги о напитках
    3.2 Книги о кулинарии
    3.3 Исторические книги
    3.4 Символика и эмблематика
    4 Ссылки
    4.1 Электронные книги

    Биография

    Вильям Васильевич был сыном русского революционера Василия Михайловича Михайлова (партийная кличка — Похлёбкин). Имя сыну отец дал в честь Августа Бебеля и Вильяма Шекспира.

    Вильям Васильевич участвовал в Великой Отечественной войне в качестве рядового. После увольнения поступил в Московский государственный университет на факультет международных отношений (позднее МГИМО), где учился с 1945 по 1949 годы. Затем учился в аспирантуре в Институте истории Академии Наук (с 1949 по 1952 годы). Являлся действительным членом Российского географического общества с 1952 года, кандидатом исторических наук и научным сотрудником Института истории с 1953 по 1963 годы.

    Похлёбкин основал журнал «Скандинавский сборник» и был его главным редактором с 1955 по 1961 годы. С 1962 года он был членом редакторского совета журнала Scandinavica, сотрудничал с другими изданиями.

    В 1977 годy Польша заявила свои права на изобретение водки и, следовательно, на эксклюзивное использование этого термина для своей водочной продукции. Похлёбкинy, к которому обратились за консультацией, удалось доказать, что в Польше водка появилась даже раньше, чем утверждалось, однако в России ещё на 100 лет раньше, чем в Польше. В итоге, междyнаpодный аpбитpаж отклонил претензии Польши.

    Похлёбкин был автором свыше 50 книг и большого числа статей. Долгое время его книги оставались неопубликованными, большинство было напечатано после распада Советского Союза. Опубликованные одновременно, они дали повод предположению, что «Похлёбкин» — псевдоним целой артели писателей.

    В 1993 году Вильям Васильевич Похлёбкин был награждён международной премией Ланге Черетто (англ. Langhe Ceretto Prize) за выдающиеся книги в области кулинарии, присуждаемой винным заводом братьев Черетто на основе рекомендаций интернационального жюри кулинаров Англии, Франции, Германии и Италии. Похлёбкин стал лауреатом этой премии, в частности, как автор книги «История водки».

    Вильям Васильевич был найден убитым в своей квартире в Подольске, где он жил в последние годы один. Смерть произошла между 27 и 31 марта 2000 года. Похлёбкин всегда носил с собой, по аpмейской пpивычке, заточкy, котоpой и был yбит. Тело было обнаружено Боpисом Пастеpнаком, главным редактором издательского дома «Полифакт», который был обеспокоен задержкой подготовки книги «Кухня века» и приехал из Москвы в Подольск, так как Похлёбкин не явился на запланированную встречу и не отвечал на телеграммы. Он же yговоpил милицию взломать двеpи. По другой версии милицию вызвали соседи. Убийство осталось нераскрытым. Предположительно, оно связано с ценной коллекцией книг и исторических документов, хранящейся в квартире Похлёбкина.

    После смерти В. В. Похлёбкина осталось большое количество неопубликованных книг по скандинавской тематике.

    Популярные книги

    Похлёбкин широко известен, в частности, благодаря его кулинарным книгам, которые, несмотря на некоторую предвзятость, являются увлекательными и содержат множество исторической и интересной малоизвестной информации.

    Книги о кулинарии «Тайны хорошей кухни» и «Национальные кухни наших народов» пользуются особой популярностью и почтением у кулинаров-любителей. В них содержатся, как правило, не строгие рецепты, но указываются и анализируются методы приготовления различных блюд, в том числе уже давно забытые. В какой-то степени эти книги являются и историческими, так как содержат информацию о истории различных блюд и кулинарии в целом.

    Книга о чае — «Чай: Его типы, свойства, употребление» — почитается многими любителями этого напитка.

    Книга «История водки» была переведена на английский язык и известна во всём мире (en:A History of Vodka)

    Библиография

    Книги о напитках
    История водки. — М.: Интер-Версо, 1991.
    William Pokhlebkin, Renfrey Clarke, and V. V. Pokhlebkin, A History of Vodka, Verso Books (hardcover, December, 1992, ISBN 0860913597).
    Чай: Его типы, свойства, употребление. — М.: Центрполиграф, 2001.
    Чай и водка в истории России. — Красноярск, 1995.

    Книги о кулинарии
    Большая энциклопедия кулинарного искусства, М.: Центрполиграф, 2003, ISBN 522701728Х, ISBN 5952402747.
    Из истории русской кулинарной культуры. — М.: Центрполиграф, 1997.
    История важнейших пищевых продуктов. — М.: Центрполиграф, 1997.
    Кулинарный словарь. — М.: Центрполиграф, 1997.
    Национальные кухни наших народов. — М.: Центрполиграф, 1997.
    Поваренное искусство и поварские приклады. — М.: Центрполиграф, 1997.
    Занимательная кулинария. — М.: Центрполиграф, 1999.
    Моя кухня и мое меню. — М.: Центрполиграф, 1999.
    Поваренное искусство. — М.: Центрполиграф, 1999.
    Тайны хорошей кухни. — М.: Центрполиграф, 1999.
    Кушать подано! (Кухня в русской классической драматургии).
    Занимательная кулинария.
    Все о пряностях.
    Специи и приправы
    Кухни славянских народов.
    Кухня века. 2000
    Репертуар кушаний и напитков в русской классической драматургии с конца XVIII до начала XX столетий.
    Кухни закавказских и среднеазиатских народов, 2005.

    Исторические книги
    Татары и Русь. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в XIII—XVI вв., 1238—1598 гг. (От битвы на реке Сить до покорения Сибири), 1985.
    Внешняя политика Руси, России, СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах, 1992.
    Выпуск I. Внешнеполитические ведомства и их руководители.
    Выпуск II. Войны и мирные договоры.
    Книга 1. Европа и Америка в IX—XIX вв.
    Книга 2. Страны Азии в XIII—XX вв.
    Книга 3. Европа в первой половине XX в.
    Государственный строй Исландии.
    Великий псевдоним (Как случилось, что И. В. Джугашвили избрал себе псевдоним «Сталин»).
    Войны и мирные договора, 1995.
    Урхо Калева Кекконен, 1988, ISBN 5450000499.
    Столицы России, 1997.
    СССР — Финляндия: 260 лет отношений 1713—1973 гг.
    Ю. К. Паасикиви и Советский Союз.
    Финляндия как враг и как друг.
    Великая война и не состоявшийся мир, 1997.

    Символика и эмблематика
    Словарь международной символики и эмблематики
    Международная символика и эмблематика

    Ссылки
    Интервью Радио "Свобода"
    Вильям Васильевич Похлёбкин на кулинарном портале kuking.net
    «Вильям Похлебкин. Несколько слов о поэте кулинарии»
    «Убит Вильям Похлебкин»
    Хронос. Биографический справочник
    Всероссийское генеалогическое древо

    Электронные книги
    История водки
    Тайны хорошей кухни
    Национальные кухни
    Занимательная кулинария
    Моя кухня и мое меню
    Чай: Его типы, свойства, употребление
    Великий псевдоним
     

    Вложения:

  2. Lilja

    Lilja Зоопсихолог

    фото
     

    Вложения:

  3. Lilja

    Lilja Зоопсихолог

    Елена Мушкина :: Век одной семьи

    А из нашего окна площадь Пушкина видна (продолжение)
    //1001.vdv.ru/books/mushkina/026.htm

    Короткая передышка - и я сколачиваю новую бригаду. В Молдавию. Конечно, в бригаде - Похлебкин. Его фамилию собственноручно вписал главный редактор "Недели" Валентин Акимович Архангельский. Республика винограда и виноделия - как же без него?!

    Вильям Васильевич Похлебкин появился в редакции случайно. Историк-международник, крупнейший специалист по скандинавским странам. Диссертация посвящена Норвегии. В 50-ых годах основал первый в России Скандинавский сборник, который выходил в Тарту. В 60-ых - независимый исследователь русско-финских отношений. В совершенстве владеет четырьмя языками: сербскохорватский, итальянский, немецкий, шведский. Непревзойденный знаток геральдики: история флага, герба - это все он, Похлебкин.

    После каких-то служебных неприятностей уволился с работы. Без зарплаты жить трудно. Часто обед состоял только из чая. Злые языки говорили, что именно в это время он и написал знаменитую книгу о чае.

    С ней и пришел в "Неделю" - рекомендовал кто-то из известинцев. Куда же направить нового автора? С одной стороны - международник. Но книга-то по кулинарии! А потому, решает редактор, пусть идет к Мушкиной.

    Маленький, хиленький, полуседой, полулысый... Бороденка серая, жидкая, в разные стороны; так и хочется подергать. Пальто потертое, галстук на боку. И неподъемный портфель; в нем он носил свои гениальные статьи.

    То, что они гениальные, я поняла сразу. Первую статью написал быстро: "Праздничный пирог". Читаю - глазам не верю. Конечно, рецепты - как же без них?! Но обычно в наших кулинарных материалах рецепты составляли тело статьи, фактуру, суть. Ради них статья и писалась. У Похлебкина рецепты как бы между прочим. Это хоть и нужное, но вторичное. А главное - то, чего в советской печати до него не было: история кулинарии и кулинарная публицистика.

    Врываюсь в кабинет главного редактора:

    - Мы такого не читали никогда!

    Вечером, захлебываясь от переполнявших меня эмоций, рассказываю маме:

    - Новый автор! Блеск! Фамилия смешная - Похлебкин.

    - Похлебкин? Я знала одного Похлебкина, когда работала в Жургазе. Не очень хорошо знала, но все-таки... Он был в ОГИЗе - объединении государственных книжно-журнальных издательств. Профессиональный революционер. Два сына... Одного назвал в честь Ленина, по первым буквам имени-отчества. Твоего автора как зовут?

    - Вильям.

    - Так и есть. Владимир Ильич Ленин!

    Потом я узнала, что имя у него двойное: Август-Вильям. Но "Август" как-то остался за кадром.

    Статья о пирогах сразу же влетела в номер. За ней другая, третья. С тех пор на планерках - один вопрос:

    - Почему не заявляете Похлебкина?

    - Но он же не машина! Все, что принес, мы опубликовали. Пишет следующую статью...

    - Звоните домой! Требуйте, чтобы писал быстрее!

    Звонить некуда: живет в Подольске. Вообще-то квартира родителей была в центре Москвы, сначала, кажется, в Брюсовском переулке, потом в Оружейном. После их смерти отношения с братом ухудшились. Решили разъезжаться. Вильям Васильевич рассказывал, что его, человека непрактичного, облапошили. Хотел в зеленый район Москвы, а оказался в Подольске, в пятиэтажке, без лифта и телефона. Вдали не только от шума городского, но и от библиотек, архивов, без которых он жить не мог.

    Кстати, с Подольском связана и вторая версия увлечения Похлебкина кулинарией. Недавно я услышала ее от редактора Светланы Капилуш, которая долгое время работала над его книгами, постоянно с ним общалась.

    Исходная ситуация та же: уйдя со службы, остался без денег, жил впроголодь, в основном, на кашах. Да, при обмене его облапошили. Но, оказывается, в тот пятиэтажный дом он переехал не сразу. Сначала - в какую-то хибару, избушку на курьих ножках. Жилье подлежало сносу. Светлана помогала готовиться к переезду.

    Стены стали ломать буквально на их глазах. И вдруг сверху, с антресолей, посыпались свертки. Развернули - книги. Кулинарные, прошлого века. Похлебкин начал изучать их: "Я историк, мне интересно". Так и вошел во вкус.

    Завораживала фамилия. Необычная, незвучная, она, тем не менее, удивительно подходила к тематике его статей. Многие даже думали, что это псевдоним. А потом, когда статьи посыпались, как из рога изобилия, читатели решили, что под этой фамилией скрывается какой-нибудь НИИ кулинарной промышленности; столь глубоки и разнообразны были публикации.

    В Молдавию Похлебкин едет обязательно!

    ... В четырехместном купе у него верхняя полка.

    - Вильям Васильевич, спускайтесь, ужинать будем.

    - У меня свой ужин.

    Достал баночки-скляночки. Смесь типа детского питания. Его любимое пюре: картошка, горох, кабачки, тыква, брюква... Копошится наверху, причмокивает.

    Потом смилостивился, спустился к столу. Как раз к чаю. Тут уж досталось проводнице за вагонный напиток! До слез довел.

    Дорога до Кишинева длинная, все время хочется есть. Вынимаем из сумок колбасу, крутые яйца, курицу холодную. А он лежит наверху, комментирует:

    - Вы щепоеды. Так называются те, кто ест всухомятку. Супчик бы захватили в термосе...

    О стакане сообщил, что в XVIII веке сосуд этот назывался иначе - достакан. От немецких слов "дозе" - порция и "канне" - кружка. Кружка точной порции. Достакан вмещал 65-70 граммов воды. Потом он стал именоваться стопкой. А стакан достиг размеров трех стопок...

    Конечно, от стакана перекинулись на водку. И тут просветил: это - уменьшительный падеж от слова "вода". По типу "каша-кашка", "репа-репка". Только там смысл не меняется, а здесь - небо и земля.

    В вопросах водки Похлебкин - мастак, её историю изучил досконально. В конце 80-ых годов написал об этом уникальную книгу. Вышла в Лондоне, на английском языке. Похлебкин получил за нее какую-то международную премию. Кстати, в книге он доказал, что напиток этот изобретен не в Польше, как многие считали, а именно в нашей стране.

    Было бы чем гордиться...

    Сам Похлёбкин спиртного в рот не брал. Ни капли. А окружающих учил - как не стать алкоголиком. Для этого, утверждал он, надо всего лишь соблюдать правило: прикладываться к рюмочке не раньше трёх часов дня и не позже двенадцати ночи...

    Яблоки достали - опять голос подаёт:

    - Тутти-фрутти - так называются яблоки и вообще фрукты. Иными словами, всякая всячина. А сахар и конфеты - это "заедки".

    ... В Кишинев прибыли поздно вечером. Ужинать в гостинице не стали:

    - В половине восьмого встречаемся в буфете.

    Все в сборе, Похлебкина нет. Сидит в своем номере:

    - Не буду я есть вашу пищу! Пойду на базар, куплю, что мне надо. Через час ждите около "Рафика".

    И опять его нет. Бросились на базар искать. О Боже! Бородой трясет, руками размахивает. Товар бракует. Торговцы на него с кулаками. Едва отбились.

    Едем на предельной скорости: нас давно ждут в Криковском совхозе-заводе. Предприятие экстракласса по производству марочных и шампанских вин. Город под землей.

    Мы не верили глазам, когда на стенах подземных улиц, по которым ехали наши машины, читали названия: "Проспект Фетяска", "Улица Алиготе", "Улица Рислинг"... Вокруг громады элипсообразных бочек, в два-три человеческих роста. Тишина. Виноделие - производство спокойное и медленное, вино зреет несколько лет.

    - Здесь и родилось знаменитое молдавское шампанское, - начал экскурсию главный инженер. - И произошло это...

    - ... в 1946 году. - Похлебкин не дал инженеру закончить фразу, перебил, и обрушил на наши головы такой водопад деталей и подробностей, которые, уверена, и местным жителям неизвестны. Ну, а главный инженер, узнав, кто перед ним, так и ахнул: молва о Похлебкине дошла до Молдавии.

    Потом незаметно исчез. На что-то обиделся.

    Обидчивость его не имела границ. По поводу и без повода. А еще - упрямый, взрывной, юмора не понимал. Был неуправляемый и непредсказуемый. Мог оскорбить вахтера; мог сказать, что мы сокращаем его статьи специально, чтобы потом опубликовать оставшиеся куски, выдав за свои... Однажды, придя в редакцию, нажал кнопку лифта, ждал, пока кабина спустится. В это время с улицы подошли сотрудники. Поздоровались, поговорили, стали ждать вместе. Вот и лифт. Похлебкин вошел, а других не пускает:

    - Это мой лифт, я его вызвал.

    Работать с ним было трудно, особенно после того, как он запретил посылать себе телеграммы. Эти телеграммы заменяли нам телефон: я сообщала, когда он должен приехать в редакцию. Скажем, "Жду вторник вторая половина". И вдруг:

    - Телеграмм больше не посылайте!

    - Почему?

    - На почте известно, что "вторник, вторая половина" меня не будет дома. В квартире книги пропадают...

    Мы тогда смеялись: мания преследования. Теперь, после убийства, думаю: может, зря смеялись.

    Однажды кто-то из соседей позвонил по просьбе Вильяма Васильевича в редакцию, сказал, что он упал, почему-то в лужу, сильно разбился. Мы с Татьяной Ивановой, редактором отдела литературы, накупили фруктов, взяли редакционную машину и поехали навещать. Полчаса топтались перед входной дверью, отвечая на его вопросы - кто мы, да зачем приехали? Все-таки впустил, правда, только на кухню.

    На полу - старый линолеум. Раковина допотопных времен.

    - У меня и обои в комнате рваные, - едва ли не с гордостью говорил Похлебкин. - И унитаз, извините, разбит. Ну и что? Дизайн на вкус блюд не влияет...

    Вкусно ли сам готовил? Не знаю, никогда не пробовала.

    Похлебкин был членом жюри многих наших кулинарных конкурсов. Какие конкурсы мы проводили в "Неделе"! На лучший десерт, на праздничный пирог, на бутерброд, на блюда из картофеля... Читатели-финалисты, которые здесь, в редакции, должны были удивить нас своими фирменными домашними блюдами, с восторгом разглядывали Вильяма Похлебкина и Юрия Никулина. Знаменитый артист оказался большим гурманом, поэтому обрадовался, когда мы предложили ему войти в состав жюри. Попросил разрешение прийти с женой: "Татьяна Николаевна тоже знает толк в кулинарии".

    Удивительно, как Похлебкин умудрялся работать на два фронта - международный и кулинарный! В 1974 году, например, вышли две книжки: "Финляндия" и "Все о пряностях". Подарил обе, с автографами:

    На книге о Финляндии:

    Дорогой Елене Романовне Мушкиной на память от автора, ставшего для "Недели" из скандинависта - кулинаром.

    На книге о пряностях:

    Елене Романовне Мушкиной - любимому редактору - от любимого автора. С уважением...

    Вот так - любимому! Хотя отношения стали портиться. Наступил момент, когда "меню" статей было исчерпано, все кушанья "съедены".

    - Вильям Васильевич, что теперь будем печатать?

    - Кулинарный словарь.

    Решение гениальное. Новый жанр, новая форма. Это энциклопедия, кладезь кулинарных фактов и сведений.

    Но все оказалось не так просто. Раньше мы выбирали блюда известные, общедоступные: щи да каша, пироги, соленья, варенье... А тут начали "спотыкаться", на первой же букве: ананас, антрекот, анчоусы... Конец 70-ых годов, в магазинах хоть шаром покати! В общем, редактор читал рукопись буквально в лупу. Бывало, из десяти слов-терминов оставлял два...

    Похлёбкин обиделся, ушел в другие издания.

    Потом я часто видела его в метро. Одет аккуратно, подтянут. А творческий подъем! Подсчитала: за последние 10 лет вышло тридцать шесть его книг. Если исключить переиздания, - двадцать три книги. Вот диапазон: "Великий псевдоним", "Внешняя политика Руси, России и СССР за 100 лет в именах, датах, фактах", "Словарь международной символики и эмблематики", "Столицы России", "Великая война и несостоявшийся мир 1941-45-94 гг"...

    Но больше всего книг вышло в последние годы по кулинарии. В том числе, многострадальный словарь. Он и впрямь оказался многострадальным. Первое издание пришлось на годы перестройки. Сотрудники издательства выбросили все, что, по их мнению, не соответствовало горбачевской антиалкогольной кампании. В первую очередь, конечно, "Водка" и "Коньяк". Но за бортом оказались и статьи "Виноградные вина", "Ликеры", "Мускат", "Малага", "Мадера", "Наливки", "Настойки". Даже "Шампанское"! Гонению подверглись и блюда из теста, рыбные, мясные, где требовался хоть один грамм алкоголя. Кажется, во втором издании автору удалось что-то исправить.

    ... Тело Вильяма Васильевича Похлебкина нашли тринадцатого апреля 2000 года в его квартире в Подольске. А убили, как предполагают, двадцать второго марта. Именно в этот день его в последний раз видели в издательстве. Очевидно, в квартиру вошел человек, которого он хорошо знал: при своей невообразимой мнительности и осторожности открыть дверь чужому он не мог.

    Есть и другая версия: кто-то шел за ним от самого издательства или просто караулил около дома. И "въехал" в квартиру на его плечах, дождавшись, пока он открыл все замки. Словом, не дав захлопнуть дверь, ворвался в квартиру вместе с ним. Эта версия основана на утверждении соседей, что Похлебкин, приходя домой, сразу же накидывал изнутри на дверь крючок, переодевался и снимал с руки часы. Ну, а нашли его убитым в том же костюме, в каком он был в издательстве. И часы остались на руке, и крючок не был накинут на дверь.

    Газеты писали: "Убит известный исследователь, ученый, кулинар". А я добавлю - автор "Недели". Один из любимых авторов.

    Продолжение следует...
     

Поделиться этой страницей