Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей. У каждого — свой тайный личный мир. Есть в мире этом самый лучший миг. Есть в мире этом самый страшный час, но это все неведомо для нас. И если умирает человек, с ним умирает первый его снег, и первый поцелуй, и первый бой… Все это забирает он с собой. Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты, да, многому остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно! Таков закон безжалостной игры. Не люди умирают, а миры. Людей мы помним, грешных и земных. А что мы знали, в сущности, о них? Что знаем мы про братьев, про друзей, что знаем о единственной своей? И про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего. Уходят люди… Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать. Евгений Евтушенко, 1961 г.
Как хорошо, Когда развернёшь наугад Древнюю книгу - И в сочетаниях слов Душу родную найдёшь Татибана Акэми (1812-1868)
АЛИССА РОСС БЛАГОСЛОВЕННОЕ ЛЕТО... Я утром бужу тебя, сонно целуя, И солнечный зайчик бежит к нам поближе. Я чай с чабрецом тебе вновь наколдую, А птицы в саду нас приветствуют, слышишь? В цветах пахнет мед, паутинок кроссворды, Ты в клевере ищешь клубнику наощупь, А дождь влажной кистью рисует аккорды К той музыке, что подарила нам роща... Вдоль дома река: там наш берег песчаный Еще сохранил те следы, что остались От наших прогулок, счастливых и странных, Когда целый мир - только малая малость. Там яблок в траве разноцветная россыпь Нам брошена в дар, словно благословенье, И лишь занавеска в окне видит росы И счастье всех утренних прикосновений. Смотри: те цветы, что мы вместе сажали, Склонились, как прошлого века сословье... Ах, осень грядущая, если б ты знала, Что вся эта жизнь – только лишь предисловье… 27.08.2013.
ИОСИФ БРОДСКИЙ *** Я обнял эти плечи и взглянул На то, что оказалось за спиною, И увидал что выдвинутый стул Сливался с освещенною стеною. Был в лампочке повышенный накал, Невыгодный для мебели истёртой, И потому диван в углу сверкал Коричневою кожей, словно жёлтой. Стол пустовал, поблескивал паркет, Темнела печка в раме запылённой Застыл пейзаж, и лишь один буфет Казался мне тогда одушевлённым. Но мотылёк по комнате кружил, И он мой взгляд с недвижимости сдвинул. И если призрак здесь когда-то жил, То он покинул этот дом. Покинул. 2 февраля 1962
Я говорил тебе: страшися девы милой! Я знал, она сердца влечет невольной силой. Неосторожный друг! я знал, нельзя при ней Иную замечать, иных искать очей. Надежду потеряв, забыв измены сладость, Пылает близ нее задумчивая младость; Любимцы счастия, наперстники Судьбы Смиренно ей несут влюбленные мольбы; Но дева гордая их чувства ненавидит И, очи опустив, не внемлет и не видит. А.Пушкин, 1821г.
АЛИССА РОСС ЛЮПИНОВЫЕ БОГИ Допей закат до дна и расскажи, как пыльны не мощёные дороги, как клевер прорастает среди ржи, как в ночь идут люпиновые боги. Не пережить все жизни за одну, звёзд не считать в медвежьей яме. Когда луна в реке идёт ко дну, люпины души сеют семенами. Проснись ростком и утру расскажи, какие у деревьев имена и лица, как запах клевера непостижим, и я приду люпиновым богам молиться…
ДМИТРИЙ СУХАРЕВ Нам жизнь в займы дана богами, Чтобы скользить вперёд ногами, С рожденья из утробы в яму - Системно, неизбежно, прямо, Без жалоб, слёз и возражений, Без немощных телодвижений, Без ожиданий доли лучшей, Традиционно, честно, скучно... Но нет причины звать пророков, Чтоб разорвать кольцо пороков, Свой Путь торить легко и просто, Пешком идя к далёким звёздам. Итог мечты, трудов и веры - Себя вместив в свои пределы, Дружить со временем ретивым И быть воистину счастливым!
Август. Как обещало, не обманывая, Проникло солнце утром рано Косою полосой шафрановою От занавеси до дивана. Оно покрыло жаркой охрою Соседний лес, дома поселка, Мою постель, подушку мокрую, И край стены за книжной полкой. Я вспомнил, по какому поводу Слегка увлажнена подушка. Мне снилось, что ко мне на проводы Шли по лесу вы друг за дружкой. Вы шли толпою, врозь и парами, Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня Шестое августа по старому, Преображение Господне. Обыкновенно свет без пламени Исходит в этот день с Фавора, И осень, ясная, как знаменье, К себе приковывает взоры. И вы прошли сквозь мелкий, нищенский, Нагой, трепещущий ольшаник В имбирно-красный лес кладбищенский, Горевший, как печатный пряник. С притихшими его вершинами Соседствовало небо важно, И голосами петушиными Перекликалась даль протяжно. В лесу казенной землемершею Стояла смерть среди погоста, Смотря в лицо мое умершее, Чтоб вырыть яму мне по росту. Был всеми ощутим физически Спокойный голос чей-то рядом. То прежний голос мой провидческий Звучал, не тронутый распадом: «Прощай, лазурь преображенская И золото второго Спаса Смягчи последней лаской женскою Мне горечь рокового часа. Прощайте, годы безвременщины, Простимся, бездне унижений Бросающая вызов женщина! Я — поле твоего сражения. Прощай, размах крыла расправленный, Полета вольное упорство, И образ мира, в слове явленный, И творчество, и чудотворство» Борис Пастернак.
АЛИССА РОСС ВРЕМЯ ТЕНЕЙ Время длинных теней подошло и стоит на пороге. С ним пустеет наш сад, отдаляется выцветший август. Есть причины винить преклонённое солнце в подлоге - всё как прежде: рассвет и закат, но тепла не осталось. Закрываются ульи, исчезли жуки и стрекозы. Шарят в гнёздах пустых побледневшие руки полудня: там лишь перья, птенцам появляться уже слишком поздно, впрочем, так же и нам бредить счастьем почти безрассудно. Дни теряют свои имена, вместо них - пожелтевшие меты. Лист дубовый дрожит на воде, нежным маем когда-то точёный, и в попытках листву удержать в тонких кронах, насильно раздетых - я опять вижу умыслы слов, до сих пор нами не изречённых. Посмотри, как смеженьем стволов, словно тушью, идущее время пишет клинопись яблонь – о том, что свершится здесь горняя милость, и тепло из гнезда наших рук приходящую осень согреет, а в падении яблок грядёт, что могло, но ещё не случилось…
ДМИТРИЙ СУХТЭ Познание мира таинственно. Коровы до жути священные. И лишь нерождённые истины Незыблемые и совершенные. Бессильны в науках гипотезы, Беззубы в религиях домыслы, Потрёпаны книжки и образы, Зачахли народные промыслы. Увы, не укрыть безразличием Мировоззренья банальности - Лишь то обладает величием, Чего не бывает в реальности!
Василий Жуковский "Лесной царь" Перевод стихотворения Гёте Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой. К отцу, весь издрогнув, малютка приник; Обняв, его держит и греет старик. «Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» — «Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул: Он в темной короне, с густой бородой». — «О нет, то белеет туман над водой». «Дитя, оглянися; младенец, ко мне; Веселого много в моей стороне: Цветы бирюзовы, жемчужны струи; Из золота слиты чертоги мои». «Родимый, лесной царь со мной говорит: Он золото, перлы и радость сулит». — «О нет, мой младенец, ослышался ты: То ветер, проснувшись, колыхнул листы». «Ко мне, мой младенец; в дуброве моей Узнаешь прекрасных моих дочерей: При месяце будут играть и летать, Играя, летая, тебя усыплять». «Родимый, лесной царь созвал дочерей: Мне, вижу, кивают из темных ветвей». — «О нет, все спокойно в ночной глубине: То ветлы седые стоят в стороне». «Дитя, я пленился твоей красотой: Неволей иль волей, а будешь ты мой». — «Родимый, лесной царь нас хочет догнать; Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать». Ездок оробелый не скачет, летит; Младенец тоскует, младенец кричит; Ездок подгоняет, ездок доскакал… В руках его мертвый младенец лежал. 1818 г.
Николай Заболоцкий - Прощание с друзьями В широких шляпах, длинных пиджаках, С тетрадями своих стихотворений, Давным-давно рассыпались вы в прах, Как ветки облетевшие сирени. Вы в той стране, где нет готовых форм, Где всё разъято, смешано, разбито, Где вместо неба - лишь могильный холм И неподвижна лунная орбита. Там на ином, невнятном языке Поёт синклит беззвучных насекомых, Там с маленьким фонариком в руке Жук-человек приветствует знакомых. Спокойно ль вам, товарищи мои? Легко ли вам? И всё ли вы забыли? Теперь вам братья - корни, муравьи, Травинки, вздохи, столбики из пыли. Теперь вам сестры - цветики гвоздик, Соски сирени, щепочки, цыплята... И уж не в силах вспомнить ваш язык Там наверху оставленного брата. Ему ещё не место в тех краях, Где вы исчезли, лёгкие, как тени, В широких шляпах, длинных пиджаках, С тетрадями своих стихотворений. 1952
Владимир Набоков в 1934 году посвятил неизвестной утопленнице стихотворение «Незнакомка из Сены». ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Торопя этой жизни развязку, не любя на земле ничего, всё гляжу я на белую маску неживого лица твоего. В без конца замирающих струнах слышу голос твоей красоты. В бледных толпах утопленниц юных всех бледней и пленительней ты. Ты со мною хоть в звуках помешкай, жребий твой был на счастие скуп, так ответь же посмертной усмешкой очарованных гипсовых губ. Неподвижны и выпуклы веки, густо слиплись ресницы. Ответь, неужели навеки, навеки? А ведь как ты умела глядеть! Плечи худенькие, молодые, чёрный крест шерстяного платка, фонари, ветер, тучи ночные, в тёмных яблоках злая река. Кто он был, умоляю, поведай, соблазнитель таинственный твой? Кудреватый племянник соседа — пёстрый галстучек, зуб золотой? Или звёздных небес завсегдатай, друг бутылки, костей и кия, вот такой же гуляка проклятый, прогоревший мечтатель, как я? И теперь, сотрясаясь всем телом, он, как я, на кровати сидит в чёрном мире, давно опустелом, и на белую маску глядит. Владимир Набоков, «L'inconnue de la Seine», 1934 год ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
АЛИССА РОСС ЛИЛОВЫМ... Сиреневое детство, тихие закаты - муар лиловый с бледно-абрикосовой каймой, и я вдоль озера бегу домой - по клеверному полю, по прямой. Вот сад и низенький забор, калитка, дорожка к дому, виноград, улитки… Сандалии на крашеном полу, юла в притихшем сумрачном углу, и там же сброшено испачканное за день платье… С тех пор лиловых снов прохладные объятья - моё отдохновение от неурядиц дня. Мир странный, тайный открывает для меня свои, сокрытые от прочих глаз, границы - я проживаю то, что для других лишь снится… Там, в снах, наш дом, и Ирисы цветут под кипарисом - они застенчивы и чуточку надменны, и на бумаге из шелковицы и риса мы их рисуем вместе… Они изысканны и неизменно свежи, хрупки - до трепетного хруста… Там, в этих снах, свободных от назойливого рифм прокруста, я вновь и вновь пишу тебе лиловые стихи, они несмелы, неумелы и тихи... И мы читаем их, не проронив ни слова, молча, над нами - лишь лиловым плёсом полночь… Услышь, как я прошу тебя в тех снах: "Дай нам для счастья повод, когда молчанье - лишь святая неуместность слова..."
Жизнь-манета на ребре Алла Гурьянова Жизнь,как манета на ребре,неустойчива,шаткА. Подует ветер перемен-держи,хоть не легка! Нет предсказаний,фактов нет,что ждёт, коль упадёт. Но рано ль,поздно ветер твой,он щелочку найдёт. Соломки тут не подстелить,да знать бы ещё где... Все входы,выходы закрыть? Тогда ты в западне. Жизнь,как манета на ребре-стоит и будет так! Жить нужно с богом на земле,не обращаясь в мрак. Верить в добро,любовь и путь,что мы должны пройти, А ежель трус и кое как-манетой заплати!
Не могу воспринимать тексты, когда вижу явные ошибки, для меня это как говорят " режет глаз". Ну ё мое, ну монета же в конце концов...
Я спокойно отношусь, мне жить не мешает. И автор возможно имеет особенный стиль. Мне больше интересен психологический смысл, чем орфография. Например символ монеты, стоящая на ребре, имеющая 2 стороны, темная и светлая. Мне важно то, что звучат слова: Бог, Добро, Любовь.
