Это один из моих любимейших писателей. В небольших рассказах слилось воедино все: истории про животных, про их хозяев, про природу и науку, про человеческие взаимоотношения и про самого автора. Трогательные, грустные, смешные истории проникнуты любовью и искренним отношением автора. В новом издании много историй, которые в старом советском издании не были изданы. Это всего 4 книги. Привожу один из рассказов, как раз из нового сборника. У меня родился сын Мне кажется, вступая на путь преступления, самое трудное- сделать первый шаг. Дальше все будет проще. Как бы то ни было, я опять сидел в автобусе, сбежав в самоволку. На этот раз я не встретил никаких неприятностей, выскальзывая из гостиницы, полицейских на улице не было, и никто не обратил внимания на меня, когда я непринужденно вошел в здание автовокзала. Была суббота, 13 февраля. Хелен должна была родить в эти выходные. Это могло случиться в любую минуту, а я и представить себе не мог, что буду сидеть сложа руки в гостинице в нескольких десятках километров от нее. Занятий у меня не было ни в тот день ни на следующий, так что я не пропущу, и меня никто не хватится. Я сказал себе, что мой случай представляет собой просто формальный проступок и у меня нет выбора. Как и в первый раз, мне было просто необходимо увидеть Хелен. Да и времени это теперь займет немного, думал я, спеша к заветной двери ее дома. Я зашел внутрь и в недоумении осмотрел пустую кухню- я был уверен, что она ждет меня там, раскрыв руки для объятий. Я позвал ее по имени, но не услышал нкакого движения. Я все еще прислушивался ,когда открылась дверь соседней комнаты, и в кухню вошел ее отец. - У тебя сын, - сказал он. Я положил руку на спинку стула. - Что?.. - У тебя - сын. Он был абсолютно спокоен. - Когда? - Да только что. Я пару минут назад закончил говорить с акушеркой Браун по телефону. Здорово, что ты приехал. Я сел на стул, а он посмотрел на меня одобряюще. - Хочешь капельку виски? -Виски? Зачем? -Ну, я просто заметил, что ты немного побледнел, только и всего. Впрочем, в любом случае тебе надо поесть. - Нет, нет, спасибо. Мне надо быть там. Он улыбнулся. - Спешить незачем. Они не захотят никого видеть так скоро. Лучше съешь чего-нибудь. - Извините, не могу. Вы не позволите мне воспользоваться вашей машиной? Я все еще немного дрожал, когда выезжал со двора. Если бы мистер Олдерсон ввел меня в курс дела постепенно, например, начал бы со слов: "А у меня для тебя новость", - или что-нибудь в этом роде, но его прямолинейный подход к делу вверг меня в шок. И даже подъезжая к дому акушерки Браун, я не осознавал того простого факта, что стал отцом. Слова "Родильный дом "Гринсайд"" звучали важно, но на самом деле это был дом, где жила акушерка Браун, а с ней - две или три местные женщины, которым пришло время рожать. Она сама открыла дверь и всплеснула руками. - Мистер Хэрриот! Быстро же вы добрались! Откуда вы выскочили? Она была веселой энергичной женщиной с лукавыми глазами. Я покорно улыбнулся. - Да я заскочил к мистеру Олдерсону, и он сообщил мне новость. - Ну дайте нам время хотя бы обмыть ребенка как полагается, - сказала она.- Впрочем, заходите, можете посмотреть на него. Прекрасный малыш - четыре килограмма. Все еще не приходя в себя окончательно, я пошел за ней по ступенькам небольшого дома в небольшую спальню. Там лежала Хэлен. Она покраснела и сказала: - Привет. Я подошел и поцеловал ее. - Как он выглядит? - спросил я нервно. - Ужасно, - сказала Хэлен без большого энтузиазма. А потом махнула головой в сторону колыбели, стоявшей рядом. Я впервые посмотрел на своего сына. Маленький Джимми был кирпично-красного цвета, а на пухлом лице отразилось бессмысленное выражение. Я наклонился над ним, и мне показалось, что внутри него идет какая-то борьба. Его личико напряглось и потемнело, затем его тельце дернулось, и на меня из складок на лице уставились два злобных глаза. А потом он высунул язык из уголка рта. - О боже! - воскликнул я. Акушерка с удивлением посмотрела на меня. - Что случилось? -Малыш странно выглядит, не так ли? - Что?-она с яростью уставилась на меня. - Мистер Хэрриот, как вы можете так говорить? Он очень красивый малыш! Я вновь заглянул в колыбель. Джимми приветствовал меня косым взглядом, стал лиловым и пустил пузыри. - Вы уверенны, что с ним все в порядке? - спросил я. С постели раздалось усталое хихиканье, но акушерка Браун не повеселела. - Все в порядке?! Что вы имеете в виду?- Она собралась как для прыжка. Я покачнулся на ногах. - Ну, я хотел спросить - с ним все нормально? Мне показалось, что она хочет меня ударить. - Нормально!.. Да как вы смеете! О чем вы говорите? Никогда не слышала подобной чепухи! Она псмотрела на Хэлен, но та устало улыбнулась и закрыла глаза. Я отвел разъяренную женщину в сторону. - Послушайте, у вас случайно нет в палатах других малышей? - Других кого?-спросила она ледяным голосом. - Малышей, новорожденных. Я хотел бы сравнить Джимми с другим малышом. Ее глаза полезли на лоб. - Сравнить с ним! Мистер Хэрриот, я не собираюсь больше слушать вас. Мое терпение лопнуло! - Прошу вас, - повторил я.- Есть у вас еще малыши? На какое то время воцарилась тишина, а потом она посмотрела на меня как на невероятную диковину. - В соседней комнате лежит миссис Дьюберн. Маленький Сидни родился почти одновременно с Джимми. -А можно взглянуть на него? - я с мольбой посмотрел на нее. Она немного подумала, затем жалостная улыбка исказала ее лицо. -Ну...Вы...Что ж, подождите минуту. Она вошла в соседнюю комнату, и я услышал неразборчивые голоса. Затем она появилась снова и пригласила меня зайти. Миссис Дьюберн была жена мясника, и я хорошо ее знал. Ее лицо на подушке было таким же красным и усталым, как и у Хелен. -О мистер Хэрриот, не ожидала вас увидеть. Я думала, что вы в армии. -Вообще-то в королевских ВВС, миссис Дьюберн. У меня, э-э, увольнительная. Я посмотрел в колыбель. Сидни был тоже пухлым и темнокрасным и тоже, похоже боролся с собой. Я невольно отступил на шаг. - Какой красивый ребенок, - сказал я. - Да разве он не очень мил?- с нежностью в голосе сказала его мать. - Он и в самом деле великолепен, - я еще раз недоверчиво посмотрел в колыбель. - Что ж, спасибо вам, миссис Дьюберн. Очень мило с вашей стороны, что вы разрешили мне посмотреть на него. Выйдя из комнаты, я глубоко вздохнул и вытер лоб. Облегчение было неописуемым. Сидни выглядел еще более странно, чем Джимми. Когда я вернулся в комнату Хэлен, акушерка Браун сидела на постели, и две женщины явно смеялись надо мной. Конечно же, теперь, оглядываясь назад, я и впрямь понимаю, что выглядел глупо. Сегодня и Сидни Дьюберн, и мой сын выросли и стали крупными, крепкими и очень симпатичными молодыми людьми, так что мои страхи были напрасными. Акушерка вопросительно посмотрела на меня. Я подумал, что она меня простила. - А мне показалось, что вы считаете всех своих телят и жеребят красивыми с момента рождения, не так? - Ну да, - ответил я. -Должен признаться, что я именно так и думаю. Как я уже говорил, я не слишком быстро соображаю, но на обратном пути в Скарбоо в моем мозгу начал созревать дьявольский план. Мне причитается отпуск по рождению ребенка, но зачем брать его сейчас? Хелен проведет в роддоме не менее двух недель, и не было никакого смысла в моем шатании по Дарроуби в одиночестве. Надо было выждать две недели и потом послать самому себе телеграмму о рождении ребенка. Вот тогда мы сможем провести мой отпуск вместе. Я говорил себе: какой же ущерб я наношу ? Я не требую ничего сверх того, что положено, я просто поменяю время. Ни королевские ВВС, ни военные усилия страны в целом не получат смертельного удара. Задолго до того как темный автобус поехал по улицам города, я принял решение и на следующий день я написал приятелю в Дарроуби и организовал телеграмму. Я не был таким закоренелым преступником, каким себе казался, и с течением дней в душу мне стали закрадываться сомнения. Порядки в УНЛП были строги и тверды. Если мой обман обнаружится, у меня возникнут проблемы, но переспектива отпуска в компании Хелен затмила все остальные соображения. В тот роковой день я с соседями по комнате валялся после обеда в кровати, когда вдруг услышал раскаты громового голоса в коридоре. - Младший пилот Хэрриот! Хэрриот, зайдите ко мне! У меня дернулся желудок. Я как-то не подумал о том, что сержант-пилот Блеккет может вмешаться в это дело. Я думал о том, что делом займется кто-то из старших пилотов или капралов, на худой конец, кто-нибудь из сержантов, но не сам великий человек лично. Сержан Блеккет был неулыбчивым педантом по части дисциплины. Это был человек, всегда сохранявший присутствие духа, ростом под два метра, с широкими плечами и строгим выражением лица. Обыно с нашими проступками управлялись нижние чины, а уж если за дело брался сержант-пилот Блеккет, то пиши пропало. Я снова услышал тот же голос. Все тот же бычий рев, который мы каждое утро слышали на плацу. -Хэрриот! Хэрриот, подойдите ко мне! Я прибавленной рысью выскочил из комнаты и двинулся по коридору по направлению к высокой фигуре. Перед ней я остановился. - Слушаю, сержант-пилот. -Вы-Хэрриот? - Так точно, сержант-пилот. В руке у него была зажата телеграмма, которой он помахивал в воздухе. Я ждал, а мое сердце начало биться чаще. - Что же, приятель, рад сообщить тебе, то твоя жена благополучно родила малыша. - Он поднял телеграмму к глазам.-Здесь говорится: "У вас- мальчик. Оба - в порядке. Акушерка Браун". Позвольте же мне первому поздравить вас. - Он протянул руку, и когда я пожал ее, он улыбнулся и вдруг стал очень похож на Гарри Купера. - Ну, а теперь ты, конечно, хочешь умотать отсюда и увидеться с ними обоими? Я тупо кивнул. Он, должно быть, решил, что я - толстокожее животное. Он положил руку мне на плечо и проводил меня в дежурку. - Так, ребята, живо! Это - очень важно. У нас появился новоиспеченный отец. Увольнительную, проездные документы на поезд, командировочные, бегом! - Есть, пилот! Будет сделано, пилот! Застучали пишущие машинки. Великан подошел к железнодорожному расписанию на стене. - О, да тебе ехать совсем недалеко. Так, Дарроуби, Дарроуби... Вот - поезд отходит на Йорк в три двадцать.- Он посмотрел на часы. - Тебе надо успеть попасть на него, так что поспеши. Когда он заговорил снова, меня охватило глубокое чувство стыда. - Бегом в свою комнату, собирай вещи, а мы подготовим все документы. Я надел свой лучший мундир, покидал в рюкзак вещи и, повесив его на плечо, вернулся в дежурку. Сержант-пилот уже ждал. Он подал мне длинный конверт. - Здесь все, сынок. И у тебя еще есть время. - Он оглядел меня с головы до ног, обошел вокруг, поправил белый околыш моей фуражки. - Отлично. А теперь, я полагаю, ты хотел бы отправиться к своей хозяйке, не так ли?- И он снова улыбнулся мне улыбкой Гарри Купера. Это был красивый мужчина с добрыми глазами, котрых я раньше не замечал. Он пошел со мной по коридору. - Конечно, это - твой первый? - Да, сержант. Он кивнул. - Да, это великий день для тебя. У меня своих трое. Уже выросли, но я все равно скучаю по ним, а из-за этой проклятой войны не могу увидеться с ними. Завидую тебе, честное слово, завидую тому, как ты откроешь ту самую дверь и в самый первый раз увидешь своего сына. Чувство вины окатило меня ледяным потоком, когда мы вышли на улицу, я был уверен, что мои бегающие глаза выдадут меня. Но он даже не смотрел в мою сторону. - Ты знаешь, старина, -сказал он нежно, глядя куда-то поверх моей головы, - начинается лучшее время в твоей жизни. Курсантам не разрешалось сходить по главной лестнице, поэтому я вышел во двор по боковой, и вслед мне снова раздался мощный голос: -Поцелуй от меня обоих. Я прекрасно провел время с Хелен, мы целыми днями гуляли и прошли много километров по местным холмам. Мы познали радость катания коляски с маленьким Джиммом, который чудесно хорошел на глазах. Все оказалось гораздо лучше, чем если бы я взял отпуск в положенное время. Мой план, несомненно, удался. Но я не мог праздновать победу, поскольку мой триумф был омрачен. Я и по сей день неоднозначно отношусь к своему удавшемуся плану. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что те дни были одними из лучших во всей моей жизни, и теперь кажется глупо омрачать доброе ко мне отношение сержанта-пилота Блеккета тенью, которую мой проступок отбрасывает на эти счастливые дни.
