Фп"Анастасия" А.Бушков

Тема в разделе "КНИГИ", создана пользователем Olesya, 6 дек 2007.

  1. Olesya

    Olesya Авторы

    Алебарды раздвинулись, и Анастасия тронула коленями теплые конские бока. Копыта затопотали по брусчатке - богатый город Том, Хозяин Житниц, мог себе позволить мощеные улицы. А в остальном он был, как прочие города - высокие узкие дома с резными ставнями, Пять Звезд над каждой дверью (медные у горожан среднего достатка, золоченые у тех, кто побогаче, из чистого золота у дворян и особо тщеславных богатеев), чистенькие тротуары и прохожие обычные - вот мускулистая кузнец в прожженном фартуке, вот голосистая пирожник в белых штанах и рубахе цвета муки, с лотком на шее, полным румяных пирогов, вот осанистая купец с золотой четырехугольной гривной на шее - гильдейским знаком.
    На Анастасию с Ольгой особого внимания не обращали - рыцарей к Обедне съехалось изрядно, и они примелькались.
    - Пирога хочется... - совсем по-детски вздохнула Ольга. - Давай купим?
    - Оруженосец на улице лопать не должен, - наставительно сказала Анастасия. - Забыла?
    - А хочется...
    - Капризная ты у меня, Олька, как мужик, - бросила Анастасия рассеянно.
    - Смотри, смотри! Вон тот, рыженький, весьма даже ничего!
    Анастасия повернула голову так, чтобы движение выглядело небрежным, проследила за взглядом верного оруженосца. Рыженький с завитой бородой и в самом деде был ничего, но чересчур крикливые наряды его и спутников, обилие дешевых перстеньков на руках с головой выдавали их занятие.
    - Олька, это ж публичные мужчины, - сказала Анастасия, наморщив нос. - Я против смазливых слуг ничего не имею, дело житейское, рыцарю не возбраняется, но с этими...
    - Уж и посмотреть нельзя. Говорят, другие рыцари...
    - Вот когда получишь шпоры, прижимай кого угодно, хоть этих. А пока ты у меня в оруженосцах...
    - Поняла. Молчу.
    - То-то. Нам вот сюда, где калач над давкой, потом налево.
    Они остановили коней. Вывеска "Золотого Медведя" была искусной работы и впечатляла - на синем фоне, символизирующем поднебесные выси, летел золотой двуглавый медведь - пасти щерились, мощные крылья распростерты во всю доску. В лапах он нес прекрасного юношу в ярком наряде, но в левом углу, как знак грядущего скорого возмездия, изображен крохотный рыцарь, скачущая вдогонку. Анастасия вновь ощутила мимолетный сердечный укол.
    Служанки выбежали к ним, повели коней в стойла, псов на псарню, потащили наверх вьюк с доспехами и одеждой. Дебелая трактирщик кланялась в дверях, по обычаю всех трактирщиков расхваливала свое заведение в голос и с чувством, особенно упирая на то, что еще матушка Анастасии, светлая княгиня, частенько проводила здесь не худшие дни своей жизни.
    Анастасия глянула поверх ее широкого плеча. Там стоял слуга и зарумянился, поймав ее взгляд. Как раз в ее вкусе - волосы золотые, как у нее, глаза синие, как у нее. Это Ольке все равно, какого цвета глаза и волосы, кидается на любую стройную фигурку, а вот Анастасия - нет, таков уж ее вкус - чтобы глаза и волосы мужчины были того же цвета, что у нее. Ну, и фигурка, понятно.
    А посему Анастасия, когда входили следом за дебелой трактирщиком, подтолкнула Ольгу локтем и шепнула:
    - Чур, мой!
    - Ну вот, вечно ты вперед успеваешь...
    - Станешь рыцарем, отведешь душу, - безжалостно ответила Анастасия.
    К лестнице на второй этаж нужно было пройти через огромный зал - с камином, сложенным из громадных камней, гербами на стенах, закопченными потолочными балками. Гомон там стоял неописуемый - полным-полно рыцарей. Анастасия ощутила вдруг, как укол концом копья, чей-то злой, ненавидящий взгляд и поняла, что без стычки не обойдется. Ну и пусть, когда это мы уклонялись?
    Слуга ойкнул на лестнице - Олька его все-таки ущипнула, улучив момент. Анастасия на сей раз промолчала - пытаясь сообразить, кто мог на нее так зло пялиться. Знакомых лиц в зале хватало, а враги у нее имелись в немалом количестве, это уж как водится... Или на сей раз какие-то хитросплетения родовой вражды, до поры неизвестные? Иногда и такое бывает.
    У двери своей комнаты (Олька покладисто исчезла в своей) Анастасия так многозначительно глянула на красавчика слугу, что того бросило в краску, до ушей побагровел. Потом попросила перед тушением огней принести ей квасу и не сомневалась, пожав значительно его тонкие пальчики, - принесет. Затворила за собой дверь, задвинула кованую щеколду. Переодевание с дороги - дело ответственное, почти ритуал, новоприбывшему рыцарю следует достойно войти в зал, где уже собралось множество дворян, любая небрежность в наряде будет подмечена.
    Ванна. Вместо дорожных брюк - синие джинсы, дозволенные только дворянам, безукоризненно сшитые ремесленниками в материнском замке. Рубашка - красная же, только с сапфировыми застежками. Вместо грубых дорожных сапог - мягкие красные (но кинжал Анастасия, понятно, сунула за голенище). Черный пояс с золотыми геральдическими серпами-и-молотами. Меч на пояс, конечно. В последнее время некоторые рыцари переняли у мужчин моду носить перстни, но Анастасия этому глупому поветрию следовать не собиралась - если честно, еще и оттого, что и так поползли слухи, приписывающие ей мужественность. Зато серьги с бриллиантами и золотая цепь на шее - это по-рыцарски, кто упрекнет? Анастасия глянула в зеркало и осталась собой довольна. Вот если бы она могла еще пришпилить к плечу цвета Прекрасного Юноши... Ладно, перемелется... И вообще зеркало врет, это отражение взгрустнуло, живя самостоятельной жизнью там, у себя, в таинственном Зазеркалье, а хозяйка отражения ни при чем...

    Добавлено в [mergetime]1196928881[/mergetime]
    - Но все же, все же? - жадно спросила Анастасия. - Что еще вы знаете?
    - Великий Бре, перед нами Мрак! - в сердцах сказала Сандра. - Мифов и легенд превеликое множество, но невозможно определить, какие из них - пусть искаженные, но отголоски далекой чужой жизни. Какова величина земли? В одном обрывке старинной книги на это дается ответ - тысячи километров. Но никто не знает, что такое километр - мера длины? Дневной конский переход?
    - Старые книги?
    - Большей частью вздор, - махнула рукой Сандра. - Уцелевшие страницы, серединки истлевших книг. Они только напускают тумана. Вообрази себе, каково читать: муж приходит домой пьяный и бьет жену! Муж бьет жену! Написали бы еще, что муж рожает!
    Анастасия звонко рассмеялась.
    - Самые простые понятия забыты. - Сандра досадливо поморщилась. - Сколько раз я читала, что женщины раньше носили "платье". Она снимала платье. Платье до пола. Платье до колен. Платье выше колен. Это, должно быть, вроде рубашки, но к чему поверх штанов еще и рубашка до пола?
    - Мода? - предположила Анастасия.
    - Хру его ведает! А исконный рыцарский девиз: "Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик!" Что-то же это должно означать?! Не могли же наши предки взять с потолка рифмованные строчки? Славные предки, славные Секретари... Что такое Секретари? Почему они были только Первые, Вторые и Третьи, а о Четвертых или Пятых никто и слыхом не слыхивал? Миллион вопросов. К примеру - "горком", судя по некоторым источникам, в древности был не укрепленным замком князя или рыцаря, а чем-то совершенно другим. Чем? Миллион вопросов... Сама, думаю, понимаешь.
    - Значит, вы - в Оппозиции? - затаив дыхание, еле выговорила Анастасия запретное слово.
     
  2. Olesya

    Olesya Авторы

    Быть может, твои связи с Копателями... Доказать их наверняка еще не доказали, иначе не сидеть бы тебе здесь так беззаботно. Но что-то они пронюхали, какие-то ниточки потянули. А тут еще твоя Ольга...
    - Олька-то при чем?
    - Так ты не знала? - На сей раз Сандра выглядела нешуточно удивленной. - Понимаешь ли, о твоем оруженосце давно кружат нехорошие слухи. Подозревают в мужественности относительно мужчин.
    - Это еще что такое?
    - Есть такое извращение, - сказала Сандра. - Женщины хрупкого мужественного сложения, вроде твоей Ольги, выбирают мужчин сильных, женственного сложения. Говорят, женщина при этом даже с удовольствием готова оказаться внизу.
    - Женщина внизу? - фыркнула Анастасия. - Это уже ни в какие ворота не лезет! Женщина всегда сверху именно в ознаменование своей роли сильного пола...
    - И тем не менее такое извращение существует. И твою Ольгу подозревают в том всерьез. И в связях с еретиками тоже - почему-то именно женственные мужчины чаще всего оказываются в рядах еретиков и диссидентов, извращение и ересь шествуют бок о бок... Одно к одному, полешко к полешку - а там и костер. Ты знаешь, сколько нужно сложить поленьев, чтобы "охапка полешек" стала "костром"?
     
  3. Olesya

    Olesya Авторы

    - Запомню, - пообещал Капитан, в упор глядя на нее почти весело и определенно дерзко. Анастасия ощутила сильную досаду и легкое смущение, от чего рассердилась. Смущаться под мужским взглядом?! Что бы там ни наболтали про порядки Древних, где все было наоборот... Как-никак за нынешним укладом жизни, местом в ней мужчин и женщин стоят пять веков, так изменит ли этот уклад появление одного-единственного женственного мужчины-амазонки?
    И все же она опустила глаза. На миг, но смутилась. И, что досаднее, он это, кажется, понял.

    ------------------------------------------------------------------------------------------------

    Явление Капитана славному городу Тюму оказалось задачей нешуточной и хитромудрой. Объявить его амазонкой не было возможности - точнее, не было для него доспехов. В своем обычном наряде он показаться бы не смог - уверенно можно предсказать, что был бы принят то ли за подозрительного бродягу, которому не место в компании рыцаря с оруженосцем и в приличном трактире, то ли... (когда Капитан узнал, что мог быть сочтен мужчиной легкого поведения, прибившимся к странствующему рыцарю, выражение его лица описанию не поддавалось). В любом случае - обильная пища для пересудов и сплетен. Пришлось изрядно поломать головы. Выход в конце концов нашелся - Капитана обрядили в подходящие по размеру джинсы, найденные во вьюке одного из Дьяволят, и там же отысканную великолепную алую рубашку с золотыми застежками. В этом же вьюке отыскалось драгоценное ожерелье (судя по всему, покойный Дьяволенок собирался показать себя в Тюме и пофорсить). Ожерелье Капитан не хотел было надевать - но Анастасия с Ольгой растолковали ему в конце концов, что это и есть знак несомненной принадлежности к сильному полу. На пояс ему повесили два кинжала, через плечо - перевязь с рогом. Критически обозрели труды рук своих и остались довольны. То, что нужно. На взгляд непосвященного - рослый и сильный женоподобный слуга, то ли ловчий, то ли псарь. Такие иногда попадаются среди мужчин. Решили, что псарь. Капитан не протестовал. Его вещи тщательно укрыли во вьюке.
    - Теперь - как себя вести, - наставляла Ольга. Анастасия стояла тут же и посмеивалась. - На мужчин нужно смотреть немножко свысока.
    - Это-то я смогу, - пообещал Капитан. - На ваших-то хомяков...
    - С женщинами держись на равных. Ухаживать за собой не позволяй. Не позволяй вольностей.
    - Это каких? - поинтересовался он.
    - Ну, хлопнет тебя какая-нибудь по заду и скажет, как ты ей нравишься. - Она звонко расхохоталась - Капитана вновь перекосило. - В этом случае - держаться без тени смущения.
    - Боюсь, это у меня прекрасно получится - без тени, - заверил Капитан. - А мне ей ответить такой же любезностью можно?
    Они переглянулись, и Ольга кивнула:
    - Вообще-то можно. Только учти - не перегибай палку! Ты во многом, согласно роли, равен женщинам, но ты все-таки не женщина, так что держись поскромнее. А лучше всего - пореже нос из комнаты высовывай.
    Ольга без нужды поправила ему ожерелье и, не сдержавшись, одарила столь откровенным взглядом, что Анастасия ощутила легкий сердечный укол. Но Капитан большого внимания на этот взгляд не обратил - слишком возбужден был и раздосадован процедурой подыскивания ему должной роли, и у Анастасии отлегло от сердца, но рассердиться на себя за эти мысли она, понятно, не забыла - увы, это на сей раз было отмечено печатью чего-то устоявшегося, привычного и потому потерявшего толику неподдельной серьезности. Скорее поднадоевший обряд - сердиться на себя...


    ------------------------------------------------------------------------------------------------
    Что и как ему предстоит врать насчет своей службы, жительства и всего прочего, они с Ольгой дотошно объяснили. Вопреки ожиданиям Анастасии, решившей, что он засядет в комнате, он вел себя с военным нахрапом, совершенно по-свойски - сразу после обустройства и завтрака преспокойно замешался в толпу незнатных постояльцев, оруженосцев, конюших и ловчих, бивших баклуши во дворе, в ожидании приказов своих рыцарей. Там он, как легко было предположить, оказался единственным мужчиной, но ничуть этим не смутился. Анастасия долго не усидела в своей комнате и вскоре стояла на галерее, притворяясь, будто не обращает никакого внимания на шумный двор. Она видела, как Капитан быстренько обыграл в орлянку двух конюших, а выигрыш тут же употребил на пиво для всей честной компании - к шумному восторгу болтавшихся во дворе. Притащили несколько пенившихся кувшинов, появились глиняные кружки. Капитан устроился на низком бочонке у распахнутых настежь ворот (Анастасия поджала губы, видя, что Ольга уселась рядом), взял у кого-то гитару и затянул странную песенку:
    Вдоль обрыва, по-над пропастью,
    по самому по краю
    я коней своих нагайкою стегаю-погоняю -
    что-то воздуху мне мало, ветер пью,
    туман глотаю.
    Чую с гибельным восторгом - пропадаю!
    Пропадаю!
    Видно было, что играть и петь он умеет. Ольга завороженно слушала его, подперев подбородок сжатыми кулаками, окружившие их притихли, а Капитан склонив голову набок, с грустным и отрешенным видом перебирал струны:
    Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
    Не указчики вам кнут и плеть...
    У Анастасии странно защипало в глазах, она ощутила непонятное стеснение в груди и невольно шагнула было назад, в глубину галереи, но тут же придвинулась к перилам, внимательно слушала. Отвлеклась на стук копыт.
    По улице проезжала шагом блестящая кавалькада - яркие рубашки, синие с красным, желтые с белым, зеленые, розовые. Анастасия фыркнула и поморщилась. Княжна Тюма Ирина имела среди рыцарей самую скверную репутацию - к ней относились со смесью насмешки и тихого презрения. Прежде всего, она была прямо-таки вызывающе мужественна - хрупкая фигурка, руки не способны удержать даже шпагу, не говоря уже о боевом мече. И потому она в жизни не помышляла о рыцарских шпорах, что опять-таки вызывающе подчеркивала. И свиту подобрала себе под стать - вечно окружена тоненькими красавицами из знатных семей, чьи пальчики прямо-таки унизаны перстнями с огромными самоцветами; все увешаны золотыми цепочками, браслетами, даже на головы присобачили (точнее не скажешь, презрительно подумала Анастасия) золотые обручи. Зато слуги, доезжачие, ловчие - мужчины, как на подбор, крепкие и сильные. Об этом странном княжеском дворе, где мужчины и женщины противоестественно поменялись ролями, сплетничали столько, что пересуды в конце концов наскучили и почти сошли на нет. (Одно время болтали даже, что Ирина раздобыла где-то единственный уцелевший манускрипт с рисунками древних платьев, велела их сшить и устраивает ночные оргии, где в этих платьях щеголяет.) И это - пограничное княжество, рубеж и оплот, которому сам Великий Бре велел вести жизнь еще более строгую и суровую, чем в серединных! Или это какой-нибудь вредный ветер дует с закатной стороны, что означает: там, на закате, все же... Тьфу, что за мысли!
    Естественно, рыцарство в княжестве Тюм переживало упадок - чего иного ожидать при такой княжне? Поговаривали, что и в императорском дворце положением дел в Тюме весьма недовольны. Втихомолку ждали громов и молний, именного Постановления - указа о немилости с большой императорской печатью. Счастье еще, что Серый Кардинал Тюма была женщиной властной и энергичной. На ней, похоже, княжество и держалось, ее стараниями карающий гром Постановления пока что не грянул.
    Сейчас вся эта попирающая законы естества компания медленно приближалась к распахнутым настежь тяжелым воротам "Голубого дракона". Ярко одетые, увешанные драгоценностями женщины и мужчины под стать Капитану - впрочем, эти тоже не пренебрегали драгоценностями и пышными одеждами. Даже собаки у них были - не крупные боевые псы, а поджарые изящные борзые в золотых ошейниках. "Скорее всего, и насчет платьев не врут", - подумала Анастасия. Она, конечно, презирала Ирину, но интересно все же - какие они, платья? Просто любопытно. В целях познания. Женщин на улицах древних городов, которые показал волшебник-ничтожество, она не успела рассмотреть толком, и их нарядов тоже.
    Ирина остановила своего чалого напротив ворот. Собравшаяся вокруг Капитана компания особой почтительности не проявила - поклонились небрежно, далеко не все. Подлинного рыцаря это привело бы в справедливую ярость, и он не преминул бы отходить их плеткой, но мыслимо ли ожидать такого от белокурой притчи во языцех? Конечно же, Ирина даже не почувствовала себя уязвленной. Сидела на коне, поигрывала тройной цепочкой на груди и бесстыже пялилась на Капитана, а тот, сердито отметила Анастасия, разглядывал ее вполне благожелательно. Анастасия невольно сжала рукоять меча. Впрочем, этой белобрысой кошке - и глаза-то зеленые, кошачьи - хватило бы доброй оплеухи...
    - Это новый менестрель? - промурлыкала Ирина. - Почему же я о нем не знаю? Любезный, ты, скорее всего, не знал, что при нашем дворе умеют ценить подлинное искусство?
    Капитан прижал струны ладонью и учтиво поклонился:
    - Простите невежду, ваше великолепие. Мы люди темные, право, не слыхали про ваши вернисажи...
    Будь на месте Ирины кто-то другой, столь наглый ответ, да еще сдобренный непонятными словами, мог бы Капитану дорого стоить (Анастасия охнула про себя, потом мысленно же хлопнула себя по лбу - знать бы заранее, что он умеет играть и петь, менестрелем его и следовало объявить! Тогда любая промашка сойдет за чудачество, у менестрелей вполне обычное и, в общем, прощавшееся). Правда, рослый усач двинул было коня к Капитану, но Ирина воспрещающе подняла звенящую браслетами, сверкающую самоцветами перстней руку.
    - Назад! Милый мой, менестрели - народ не от мира сего, и относиться к ним следует снисходительно. - Вновь обернулась к Капитану: - Ты как-то странно изъясняешься, менестрель. Кто ты и откуда?
    Капитан блеснул великолепными зубами:
    - А и есть я, княгинюшка светлая, менестрель Майкл Джексон прозвищем, а и бреду-то я из Больших Дерунов, в волости Ганделоповой. Не доводилось бывать в тех краях, милостивица?
     
  4. NAT.

    NAT. Админ

    Классно, я уж подзабыл эту повесть. Читал ее когда-то в мохнатых 90-х. Читал раза 2 или 3. Очень остроумная книга.
     
  5. Olesya

    Olesya Авторы

    Сначала она металась по комнате, как пойманный для княжеского зверинца лесной ящер мечется в клетке на потеху дворне. Потом немного угомонилась, села, поставив меч меж колен. На душе скребли кошки. Она злилась из-за случившегося, злилась самой этой злости, то взвинчивая себя, то впадая в тупое безразличие. Все-таки распутала на совесть зашнурованный вьюк, расшвыряла по комнате лежавшие сверху вещи, достала бинокль, яростно дунула на светильник и с ногами устроилась на широком подоконнике. Смотрела на Луну долго-долго, стараясь волшебным зрелищем заглушить печаль, и вдруг Луна стала туманной, расплылась перед глазами. Анастасия недоумевающе осмотрела бинокль. С ним все в порядке. И небо ясное, ни облачка.
    Оказалось, что это глаза у нее мокрые - событие небывалое для рыцаря. Слеза ползла по щеке, Анастасия слизнула ее, и внезапно произошло вовсе уж невообразимо позорное - Анастасия упала на постель и заревела в подушку, изо всех сил прижимаясь к ней лицом, чтобы кто-то, страдавший бессонницей, не услышал эти звуки, способные навсегда опозорить ее в глазах рыцарства, если разойдется молва. И плакала долго.
    К ее несказанному удивлению, обнаружилось, что после этого стало легче. Определенно легче. Даже стыда за малодушие поубавилось - словно сбросила с плеч тяжелый груз.
     

Поделиться этой страницей