Мадлен Баркер давно ждала этого дня – сегодня ей исполнялось 15 лет. Встав на рассвете, Мэди долго гуляла по маленькому прелестному садику, наслаждаясь свежестью раннего утра. Совсем недавно ее семья приехала в этот чудесный уголок земли, далекий от суеты внешнего мира. День Рождения – восхитительный день, и Мэди хотела быть самой очаровательной девушкой на планете именно в этот день. Вернувшись с прогулки, Мадлен поспешила на кухню, где ее мама, Сьюзн Баркер, уже готовила блюда к праздничному столу. Все было в порядке. Пикник должен получиться просто великолепным! И миссис Баркер заверила в этом Мэди. Узнав об этом, Мадлен пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Ведь так хотелось удивить всех гостей и выглядеть восхитительно! Приняв теплую ванну, вымыв голову, Мэди села перед зеркалом и посмотрела на себя. Большие карие глаза, длинные темные волосы, тонкие губы, маленький носик – Мадлен Баркер была симпатичной девушкой. Надев новое розовое платье, необычайно шедшее ей, сделав чудесную прическу, Мэди выглядела просто красавицей. «Как хорошо быть молодой и счастливой – ни забот, ни проблем. Не жизнь, а сказка!», - думала Мэди. А вот ее мама, Сьюзн Баркер, урожденная Моро, уже в 18 лет вышла замуж за 22-х летнего красавца брюнета, состоятельного Мэтью Баркера. Мать Сьюзн, Мишель Моро, старалась любым способом выдать дочь замуж как можно скорее, но Сьюзн повезло, - такого чудесного человека стоило еще поискать. Как только Мэтью Баркер увидел Сьюзн, он твердо решил жениться на этой тоненькой светловолосой девушке с темно-синими глазами и милой улыбкой. Воспитанный молодой человек быстро завоевал расположение Сьюзн и ее матери, и свадьба скоро состоялась. Это был действительно счастливый брак – Мэтью и Сьюзн во всем уступали друг другу, в семье царило согласие и понимание. Соседи называли этот брак идеальным и ставили отношения между Мэтью и Сьюзн в пример другим молодым семьям. В 20 лет у Сьюзн появилась Мэди, а через 5 лет родился Бренден – 10-летний брат Мэди. «Скорее все сюда!», - таким призывом Бренден известил всю семью Баркер о приезде родственников. На День Рождения Мэди были приглашены только родные и близкие, так как Баркеры обосновались в этом месте совсем недавно. Первыми приехали Ричард Моро с женой Катрин и сыном Стэнли. Ричард Моро, родной брат Сьюзн, был бодрым и энергичным мужчиной, выглядевшим моложе своих 42 лет. У Ричарда, как и у Сьюзн, были те же золотистые волосы и темно-синие глаза. Добрый нрав и отличное чувство юмора сочетались в нем с серьезностью и деловитостью. Ричард Моро был хорошим адвокатом и уже имел свою адвокатскую контору. Он мог рассмешить даже самого угрюмого человека, и серьезно выслушав, дать любому дельный совет. Многие удивлялись, как мог такой мужчина жениться на легкомысленной, но все-таки милой Катрин. В ее блестящих зеленых глазах всегда сверкали искорки, чудесно гармонируя с причудливо убранной в яркую шляпку копной рыжих волос и очаровательной улыбкой. Казалось, что Катрин Моро никогда не смогла бы поддержать серьезную беседу, но сама Мэди часто доверяла свои самые сокровенные мечты и секреты этой женщине. Сыном Катрин и Ричарда был 18-летний высокий блондин с зелеными глазами. Этот галантный молодой человек пользовался бешеной популярностью у девушек, поэтому Мэди было особенно приятно, когда Стэнли, увидев ее, сказал: «Да ты просто красавица! Такой восхитительной девушки я еще никогда не видел!». Скоро подъехали сестры Мэтью Баркера – Луиза Грегери и Кортни Рэндел с семьями. Тучная и добродушная Луиза Грегери была совершенно не похожа на свою сестру. Ей было уже 45 лет, и она уже родила двоих детей: толстячка Билла, которому исполнилось 6 лет, и милашку Джессику, которой было 14. Луиза была счастлива в браке с Раймондом Грегери и считала, что само провидение помогло ей стать женой Раймонда и матерью двоих детей. Она была уверена, что в этом и ни в чем другом, состоит ее предназначение на этой планете. Кортни же было всего 29 лет, она была привлекательной стройной женщиной с кудрявыми темными волосами и глазами небесного цвета. Хотя у нее 5 лет назад родилась крошка Мэри, Кортни с мужем Эриком Рэнделом часто появлялись на банкетах и презентациях. Рэнделы жили в огромном доме, где частенько устраивали праздники и приемы. Мэри очень любила свою мамочку, да и Кортни, и Эрик обожали дочь, просто они были еще в том возрасте, когда хочется повеселиться и погулять на славу. Вот почему Мэри была ужасно рада поехать вместе с родителями на День Рождения к своей двоюродной сестре. Мадлен была счастлива – все так хвалили ее платье и прическу, а ее отец, Мэтью Баркер, так и ахнул на глазах у всех: «Неужели это моя девочка?». Но Мэди только улыбнулась ему в ответ. Пикник прошел просто великолепно… Гости уехали, оставив подарки. Рассматривая подарок от семьи Моро, Мэди нашла конверт с письмом от Стэнли. Как и следовало воспитанному молодому человеку, он поздравлял Мадлен Баркер с Днем Рождения и желал всего самого наилучшего, что только мог пожелать двоюродный брат сестре. Но в конце письма (P.S.), Стэнли написал, что завтра он тайно от родителей приедет в Грэн – городок, где жила Мэди – вместе со своим 17-летним другом Дэвидом Кроу по каким-то неотложным делам. Он просил Мэди придти в беседку на берегу речки к 5 часам вечера. Это маленькое извещение показалось Мэди чудесной сказкой и прекрасным сном. Мадлен знала, что Дэвид Кроу был симпатичным парнем и, похоже, она давно нравилась ему. Как и все в юности, это было таинственно и волнующе...
Ах-ах, где же мои кломентарии о детях из "скаутской правды"? Где этот трепет волнения от кошмара критики?
Девочка шла по саду из своих грез. "Я хотела бы остаться такой - юной, легкой и веселой. Я хочу запечатлеть себя в своем сердце - как образ чистой красоты и неприступности". Образ был сделан из тысячи мыслей о том, какой нужно быть, а какой быть не следует, слит из представлений одноклассниц и знакомых женщин. Она создала статую из себя живой и подвижной - девочки 12-14 лет, поставила ее на вершину и стала ей поклоняться. Без движений статуя заледенела, ее длинное белое платье покрылось инеем и превратилось в наряд Снегурки, но девушка решила принести себя в жертву искусству, которое было ее собственным воображением. Она росла, но не хотела этого, ей не нравилось, что ее реальное тело не сходится с "идеалом", она ругала себя и хотела изменить Природу - повернуть время вспять. Казалось, ей не хотелось ничего - ни возможности гулять по вечерам, ни настоящих забот, ни любовных интрижек. Она каждый раз возвращалась к себе такой - юной и стройной. Идеал вобрал в себя все правила "хорошего" поведения, любое отклонение от него каралось и приравнивалось к предательству. Это была конструкция запретов об обязательном соответствии, в нем не было места заботе и признанию себя и своих способностей. У идеала нет эмоций - он статуя в чистом виде, у него нет ничего живого - мнения, которое можно изменить, агрессии, которая может проявиться, сексуальности, которая одушевляет тело, любви, которая светится изнутри.
Я на марафоне написала, что не люблю Бога, потому что мир не идеальный. Есть войны, болезни, смерть. Идеалы у всех такие разные! Я всегда мечтала побыстрее вырасти, и тогда, мне казалось, я смогу делать все, что захочу. Смотреть фильмы до 16, гулять допоздна, ходить одна, куда мне самой захочется.
А сейчас очень хочется, чтобы все было хорошо, и при том у всех. Чтобы никто не ругался, и вел себя одекватно возрасту. Честно говоря, очень удручает, когда взрослые люди ведут себя как малые дети, особенно, если это мужчины.
Идеал… быть хорошей. Всегда. Чтобы всегда меня считали хорошей девочкой, подтверждали это. А зачем? Тогда я делаю все правильно. У меня роль хорошей дочки-сироты с раздутой родительской фигурой. И это точно не реальная фигура родителя: мамы или папы. Это больше образ, то хороший и теплый, то плохой и жестокий. Пряник и кнут. У меня в голове все очень просто: похвалила – хорошая, поругала – плохая. ( А у меня полно лозунгов для самой себя.) Но вот как быть в такой ситуации: он меня поругал – значит, по идее, враг. Но при этом сказал важные вещи, и я стала думать и делать что-то по-другому. И вот он уже совсем непонятно кто. Да, действительно, я поэтому и жалуюсь, считая, что кто-то плохой на меня нападает или подвергает сомнению мою "хорошесть". Так и есть. Я очень болезненно воспринимаю правду. Знать, что я зажимаюсь, или умничаю, или веду себя нахально, или вообще не защищаю себя, или теряюсь, или забываю элементарные вещи, себя и обесцениваю свои достижения – это каждый раз знать, что я пролетаю. Мне больше всего интересно сейчас: неужели я зажимаюсь, чтобы соответствовать идеалу? Я не всегда понимаю, что я такое с собой делаю, чтобы ему соответствовать. Вот тоже интересно, при столкновении с трудной ситуацией, я сразу поджимаю лапки, сама – дите малое, и бегу за помощью к маме, или к другим «родителям». Это, похоже, тоже попадает в хорошую девочку. Хорошие девочки не должны ошибаться. О! И лучше передать ответственность другому человеку, точно!
И почему мне так важно быть хорошей, почему я так неотрывно следую этому курсу, какое-такое вознаграждение меня ждет, если я буду хорошей? Я ведь точно сыпаться начинаю от конкретных слов и критики в мой адрес.