Океан смерти

"...Сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти, и я с полпути повернул обратно.
С тех пор все тянутся передо мной кривые глухие, окольные тропы...”
(Братья Стругацкие "За миллиард лет до конца света”)

 

Первые ассоциации, смерть – это пустота. Пустота в душе, где был человек. К нему не надо идти, ему от меня уже ничего не надо, и я не смогу прийти со своими проблемами. Смерть – это застывшие черты знакомого человека, которые становятся совершенно неузнаваемые. Иногда кажется, что это совершенно не тот, кого я знала. Или еще такое чувство, что сущности того человека, которого я знала, уже как таковой нет, она в другом месте, а тут осталась только оболочка. Где сущность трудно сказать, но предпочитаю думать, что она в раю, или в месте, где нет боли и страданий. А оставшаяся оболочка она как бы полая, пустая. И я ее боюсь. Это уже и не человек, а предмет, но это совершенно не состыковывается с воспоминаниями, когда этот предмет двигался, смеялся, разговаривал, и был человеком. А дальше уже рисуется картинка, как это тело станет разлагаться. Становится противно и одновременно больно, что сущность ушла. Кажется, не уйди она, то и тело бы не разлагалось.
От чего я еще впадаю в тихий ужас, так это оттого, что мертвого омывают, одевают. Никогда этого не видела, но картинки рисуются упорно неприятные, пугающие. Еще я слышала, что из тела могут выходить звуки – остатки воздуха, или газы, могут быть конвульсивные сокращения мышц, и может показаться, что человек еще жив, или мертвый стал двигаться, оживать. И это по любому уже другой человек, он злой и жаждет чужой смерти.
Само по себе явление смерти, меня не пугает. Хотя и неприятно это осознавать. Поэтому легче сказать, что это будет потом, и не думать больше об этом. А вот от похоронной процессии и окружающих атрибутов смерти прошибает холодный пот. Венки, крышка гроба, похоронная музыка. Совершенно не понимаю, зачем на похоронах играют оркестры, да еще так стараются, такой грохот наводят. Барабанят на полную мощность, трубы так противно и громко завывают, что в ушах звон стоит. Не музыка, а набор звуков, так и хочется спросить: «Вы что, для мертвого играете? Думаете, он услышит?»
Всегда пугает крышка гроба, я думаю, что это оттого, что ее выставляют в коридор. Идешь к кому-нибудь в гости, а на пути стоит эта крышка. Это и неожиданно, и проходить рядом с ней страшно. Кажется, что кто-то из нее хочет зацепиться за меня, сесть на плечи, и либо меня никуда не пустить, либо пробраться в мою семью или к знакомым. Как будто сама смерть в виде полу истлевшего и изувеченного костяка, жаждет следующей жертвы. P.S. Вспомнился сон, как я с папой прихожу к бабушке в больницу. Мы гуляем вокруг здания, в небольшом садике, а вокруг много мертвых тел. Их выкидывают прямо из окон. И я боюсь, что мертвые схватят меня, или упадут на меня сверху. И в какой-то момент мне на плечи и спину что-то наваливается тяжелое. Я с ужасом понимаю, что это мертвый, но не могу ничего сделать. Папа с бабушкой уходят, а я не могу позвать на помощь, и не могу убежать. Этот страх, что меня кто-то схватит, и будет держать, а я даже не смогу ничего сделать, возникает каждый раз при виде крышки гроба.
Венки пугают своей искусственностью. Блеклой серо-фиолетовой бумагой, в которую они превращаются через некоторое время. А пока они яркие, то какой-то ядовитостью красок и формой. И вообще, что цветы бумажные. Искусственные пластмассовые цветы, подобранные в букет, таких ассоциаций не вызывают. Некоторые бывают очень похожи на настоящие цветы, и поэтому нравятся. Но бумажные цветы в венке вызывают отвращение. Как будто венки для мертвого, и поэтому они ему надолго уже не понадобятся, только чисто до кладбища доехать, вот и делают их из бумаги. В последнее время стали делать более качественные венки. И елочки похожи на настоящие елочки и цветы не бумажные, и эти венки такого отвращения не вызывают.
Как-то на остановке видела женщину, которая стояла и ждала трамвай. Она сразу показалась мне странной. Какая-то яркая, несуразная, и в то же время темных тонов одежда. Фиолетовая шляпка и букет полу увядших разноцветных роз в ярко синем бумажном конусе. Я еще подумала, что что-то в ней есть похоронное, но такая разноцветность и яркость меня смутила. И поэтому я внутри содрогнулась, представив, как она приходит к кому-нибудь на праздник. Невольно подумалось: «Вот уж повезет кому-то». Мне неприятно было на нее смотреть, и поэтому я отвернулась. Но мы сели в один трамвай, и она оказалась достаточно близко. И тогда я неожиданно увидела и поняла, что роз в букете четное число, а значит, эта женщина и правда ехала на похороны. Меня это шокировало. В голове стоял один вопрос: «Зачем же она так ярко оделась?» Выглядела она очень неестественно: не лицо, а маска; не одежда, а маскарадный костюм. Как будто ее вытащили из тридцатых годов, а все это время она сидела в шкафу с нафталином.

 

Воспоминания.
Я маленькая у прабабушки. На улице заиграла громкая музыка. Я прибежала к окну на кухне: «Бабуль, а что это?»
- Похороны.
- А почему музыка играет?
- А это специальная похоронная музыка.
- А почему ее на других похоронах не было?
- Наверное, хоронят ветерана войны. Или с завода кого. Завод заказал оркестр, вот и играют.
- А зачем?
(Не помню точного ответа, но кажется что-то было насчет особого уважения и почета. А мне показалось, что это совсем не к месту. И потом, что, других не уважали?)

Похороны первой бабушки. Это первый раз, когда я заходила в комнату, где умер человек. Я шла с папой и его бабушкой. Мы поднимались по лестнице, и я смотрела под ноги. На последней ступеньке я подняла глаза, и натолкнулась взглядом на красную крышку гроба. Это было очень неожиданно, и даже непонятно, страшно или нет. Папа держал меня за руку, и мы прошли дальше по коридору.
- Пап, а зачем ее туда поставили?
- Так всегда делают, когда кто-то умирает.
- А ее никто не заберет?
- Нет. Она никому не нужна.
(Когда надо было выходить на улицу, я поняла, что мне страшно. Я не хочу снова проходить рядом с этой крышкой).
В квартире я удивилась, что накрыты все зеркала и даже в ванной. Накрыт телевизор и стенка с посудой. Было как-то пусто в комнатах, а в зале сидело очень много незнакомых людей. Многие были заплаканные или плакали, все разговаривали полушепотом. На этом фоне неестественно громко запричитала папина бабушка. Мне стало как-то неприятно. Еще одно обстоятельство, которое я не понимала, а спросить побоялась, это то, что под гробом стоял какой-то тазик с темно красной жидкостью. Больше всего я расстроилась, когда увидела маму. Она была сильно заплаканная и непохожая на себя. Тетя Таня ее изредка успокаивала.
Когда вышли на улицу, мне дали большую охапку цветов, и сказали, что надо бросать по одному цветку. Меня и младшего двоюродного братика поставили во главе колонны, и мы пошли. Я бросала цветы, а вокруг все на нас смотрели, и от этого было как-то неуютно. Цветы были все разные, и некоторые было жалко выкидывать.
На кладбище кто-то сказал: «Поцелуй бабушку в лобик, простись с ней». Мама немного встрепенулась, что не надо, но так как уже многие так сделали, я решила сделать как все. Это оказалось неприятно, т.к. бабушка была холодной. Потом, когда стали забивать крышку гроба, многие расплакались. Мама причитала и плакала навзрыд. Потом жуткий глухой стук земли о крышку гроба.
Когда мы вернулись с кладбища, мама никак не могла успокоиться и плакала. Дядя Толя и тетя Таня стали ее успокаивать. Я тоже хотела как-то ей помочь и сказала: «Мам, ну теперь ведь бабушке хорошо. Она там не болеет». Я имела в виду, что теперь бабушка в раю, и ей там хорошо. Но мама разозлилась, сказала, чтобы я не говорила чушь и еще больше расплакалась. А я обиделась.
Я ожидала, что после смерти бабушки у нас опять все будет по-старому. Ведь маме теперь не надо было идти и ухаживать за больной. Но как-то все изменилось, и как прежде уже не было.

Смерть прабабушки. Мне было очень жалко и грустно, что ее больше нет. Я ее очень любила. Она совершенно не изменилась в гробу, и было такое чувство, что она просто спит. Я про себя говорила: «Вставай, бабуль, ну, пожалуйста, проснись!» И иногда казалось, что она и правда дышит. Кто-то тогда сказал:
- Двое покойников подряд, не к добру. Быть третьему.
Всех детей тогда окрестили, и я стала молить Бога, чтобы этого третьего покойника не было. Я очень боялась, что этим третьим может быть мама...

 

Ирина, я тебя очень понимаю. Особенно про крышки. Я только боялась всегда, что папа умрет.

Сам вид наших этих крышек, венков и прочего вызывает ужас, так как все это убого. Смерть наша убога с этими красными крышками с рюшками (ненавижу рюшки!) Кладбища наши ужасны. Есть кладбища на которых ПОКОЙ. Там даже не страшно. А вот это Южное... бр-р-р... цыганское обиталище. Ощущение, что зарывают, как собак. Хотя покойникам и без разницы, но предчувствие этого - мрачно. Вот еще помню была на Новодевичьем кладбище на могиле Булгакова. Там мне тоже очень страшно было. Там такие жуткие памятники!

Вообще-то смерть - это забвение, когда уже некому о тебе вспомнить. Заброшенная могила.

 

Для меня смерть ужасна во-первых тем, что каждый раз я думаю, что могла бы этого не допустить, что вот были какие-то возможности, которые я не использовала, потому что не нашла их, или сил не хватило, или кому-то поверила в том, что сделано все возможное, а на самом деле следовало еще что-то сделать. А я обязательно должна была помочь потому, что человек (ну, не обязательно человек - смерть животных я часто воспринимаю даже острее), которого теперь нет, не мог справиться с этим сам, а значит, нуждался в моей помощи, а я вот не сумела помочь и уже не сумею.

И во-вторых, тем, что уже невозможно ничего исправить. Не в смысле - воскресить, конечно. Мы существуем в достаточно жестких условиях - нас много, ареал нашего обитания, как правило, метров пятьдесят полезной площади, у каждого из нас свои амбиции, свое видение мира, шкала ценностей, а главное - мы все знаем, как что-то должно быть, и как это что-то надо делать. Поэтому очень часто мы обижаем людей, и живущих в непосредственной близости - чаще других, и за суетой забываем попросить прощения, или гордыня не позволяет нам попросить прощения. Проблема в том, что это прощение нужно не столько тому человеку, которого обидел, а самому себе. А также за бесконечными делами, которые на поверку оказываются бесполезным увеличением энтропии вселенной, мы забываем говорить близким людям о том, как мы их любим. И вот, когда человек умирает, с ним уходит и возможность получить прощение за все, нанесенные ему обиды, и возможность определить к нему свое отношение. Уже больше никогда не сможешь попросить у него прощения, и сказать, как он был тебе дорог, что он для тебя значил.

Ну, собственно, смерть - действительно явление вне категорий.

Сама церемония, на мой взгляд, большого значения не имеет, это - дань традиции. Кстати, традиция не вносить в дом крышку гроба как-то связана с крышкой Гроба Господня - не помню, в чем там было дело, но если кому интересно, искать надо в этом направлении. Кстати, этот артефакт долгое время находился у нас, у славян, в смысле, и именно его пытались отобрать у нас рыцари Тевтонского ордена.

IRINA_L, за цитату - респект, она, правда, не совсем о смерти, но все-равно - замечательна.

 

на мой взгляд не надо так все омрачнять, ведь не так все просто на самом деле, в смерти нет ничего страшного (в моей во всяком случае) это просто возвращение туда, где ты уже много раз был, если заслужил конечно ))) Единственное плохое для меня в смерти моих близких (не дай бог конечно) - это трата дорогих тебе людей, и я очень боюсь, что не смогу им сказать все, что хочу, не смогу сделать что-то хотя все что ни есть все к лучшему.

 

А эта тема что делает в разделе "Группа и марафон"? Почему она до сих пор не в разделе "Психология и жизнь"? Настаиваю на переносе.

 

Когда умерла моя бабушка, я вся сжалась внутри. Было такое чувство внешней пустоты, я двигалась, как в вакуме. Я дождалась, пока все попрощаются с ней, подошла последней. Я стояла и говорила с ней.
Все воспоминания о бабуле заканчивались рыданиями. В последнее время во снах я ее вижу застывшей, движащейся по иннерции, я, увидев ее, кидаюсь к ней с плачем.
У меня была еще двоюродная бабушка, тоже любимая. Когда она умерла, мне не пришлось проводить ее. Я только через некоторое время смогла быть на ее могиле. Тогда я набрала земли на ее могиле и забрала с собой. Лет 8 эта земля лежала у меня дома. Потом я высыпала ее обратно на могилу, когда мне стало легче, и я привыкла к мысли, что бабушка умерла.

 

если только ради красоты...и порядка, тогда переносим

 

Andrew, почему настаиваешь на переносе? Объясни, пожалуйста, почему тебе не нравится, что тема находится в разделе "Группа и марафон"?
Я, например, против ее переноса.

 

Уже перенесена. Я как всегда опоздала. После драки… Хорошо, пусть тема покоится с миром в «Психологии и жизни». Проехали.

 

Мне понравилось, что опять сначала перенос, потом вопрос "Переносим?" .
То, как распределились теперь темы по "ГиМ" и "Психологии и жизни", не показывает отличия в "концепциях" этих разделов.
Предлагаю Андрею более развернуто аргументировать деление. "Концепция" ГиМ- "Обсуждение групп и марафонов, разговор на тему психологии. Здесь можно говорить и делиться тем, о чем обычно трудно, но необходимо говорить" практически всеобъемлюща .
Андрей, если тебе так важно разделение, то, на мой взгляд, сия дихотомия требует настоящей обоснованности, про форму там и содержание .
А то, все перенесенные темы (при том, что в ГиМ остался "подстрочник" про "трудно и необходимо говорить")- выглядят списанными на несеръезную "помойку".

 

А я ничего не понимаю. Тема уже с начала марта в "Психологии и жизни" :blink:

 

Я хочу, чтобы эта тема осталась в разделе «Группа и марафон», потому что, на мой взгляд, она соответствует требованию раздела: «Здесь можно говорить и делиться тем, о чем обычно трудно, но необходимо говорить». Эта тема другая, не такая как «Жизнь и смерть», она не об экстриме, она о смерти, о переживаниях, связанных с такими событиями, как потеря близких и родных. Она о страхе смерти. Мне кажется, сюда трудно что-то написать (по теме, конечно), открыть душу, или поделиться переживаниями.

 

Konstantin, вот объясни, почему к группе тема имеет посредственное отношение
?
Что, на группе вопрос о смерти никогда не ставился?