Кулинарная книга рассказ

КУЛИНАРНАЯ КНИГА



Большинство дней нашей жизни бесследно исчезает из памяти вместе с людьми, событиями и мелкими делами. В один такой обыкновенный день я вышла во двор и заметила странное оживление: незнакомые машины, грузчики и какие-то люди с озабоченными лицами, дававшие им указания — все создавало ощущение тревожной суеты. Из соседнего подъезда выносили старую мебель и складывали на площадке, где стояли мусорные баки. Вещей было немного: кровать с панцирной сеткой, парочка старинных «венецианских» стульев, полированный сервант, обеденный стол, обшитый клеенкой — все предметы явно «старушечьего» интерьера. Не осталось сомнения: рухлядь выносят, чтобы освободить место для новой, прекрасной жизни.


Подойдя ближе, я увидела желтые связки газет «Правда» и подшивки журнала «Работница», тома «Большой Советской Энциклопедии» (30 увесистых книг, все как новенькие) и собрание сочинений Владимира Ильича в синем переплете. Все памятное, бережно хранимое, но ни разу не читанное. Еще чемоданы с каким-то тряпьем. Алюминиевые кастрюли и сковородки. И старые, плюшевые фотоальбомы из которых рассыпалась по асфальту чья-то черно-белая жизнь.


С того самого дня, вот уже несколько лет меня мысленно преследует картина — старые фотографии, разлетевшиеся с помойки по всему двору, раскатанные машинами, плавающие в лужах. На них еще видны какие-то лица, только невозможно смотреть. Кажется, что я лично предала их, потому что не стала подбирать. Но даже если бы и подобрала, что с ними делать? Еще вчера они были для кого-то ценностью, смыслом. Не стало человека и фотографии утратили и ценность, и смысл, превратились в бумагу. Говорят, что от наше поколение не оставит памяти о себе, потому что все оцифровано. Возможно, это к лучшему. Душа запечатлеет образы и унесет их с собой. И не останется пустых ненужных листов.


Между тем подул ветерок и бумажные прямоугольнички закружились по двору, как стая птиц. Взмыли вверх, осели на деревьях и на крыше, как будто чья-то душа, прежде, чем покинуть этот мир, захотела в последний раз окинуть взглядом то, что было ей так дорого и так ценно. А теперь никому не нужно совсем.


Я шла мимо мусорных баков, убеждая себя в том, что происходящее не имеет ко мне отношения. Но вдруг заметила лежащую отдельно от других, серую, растрепанную книгу. В прямом смысле «зачитанную до дыр», потому что страницы внутри нее были россыпью, а надпись на обложке стерлась совершенно. Я взяла ее с мыслью «хоть что-то спасти». И только через несколько дней нашла время рассмотреть. Это оказалась книга «Кулинарные рецепты», выпущенная издательством «Пищепромиздат» в 1963 году.

Совсем молодым читателям, вероятно, стоит пояснить, что это было еще до интернета и до компьютеров. В эпоху черно-белого телевидения. И всего за 2 года до выхода в свет этой книги человек совершил свой первый полет в космос. Но, что бы вы ни думали, за последние 60 лет жизнь не так уж сильно поменялась: в СССР молодые люди влюблялись, женились, создавали «малые ячейки общества», рожали детей. И каждая девушка мечтала быть хорошей женой, а, следовательно, хорошей хозяйкой.


Вот только у ровесниц Софи Лорен и Бриджит Бардо не было возможности быстренько зайти на сайт, чтобы посмотреть кулинарный рецептик и успеть приготовить ужин, пока муж не вернулся с работы. Поэтому каждая девушка, еще со школьных лет, создавала свой, как бы мы сейчас сказали, «аналоговый» сайт рецептов с помощью ножниц, клея и бумаги. Это были либо распухшие от газетных вырезок блокноты и общие тетради, либо «модифицированные», т.е. дополненные вручную, кулинарные книги.

«Книги рецептов», книги «О вкусной и здоровой пище», всевозможные «Энциклопедии домашнего хозяйства» следует признать не только печатными изданиями, но и отдельными сущностями — живыми и одухотворенными. Они покупались или дарились в юности, и были верными подругами, советчицами и хранительницами тайн сначала девушки, потом женщины, а потом и бабушки, которая передавала мудрость своей книги следующим поколениям. Рецепты переписывали от руки, вырезали из журналов и особенно часто — из настенных календарей с отрывными листами. Эти календари были настолько популярны, что шанс обнаружить их пожелтевшие листы в качестве забытых закладок в домашней библиотеке велик даже сейчас, спустя полвека.

В мире издано великое множество кулинарных книг: от тяжелых дореволюционных, с «ятями» и «ерами», до вполне современных глянцевых изданий 80-90 гг.. Да и сейчас они издаются: красивые, оригинальные. Но это просто книги, мы с ними не настолько близки, как раньше. Они живут своей жизнью, лишь иногда попадая к нам в руки, и не успевают «очеловечиться». А раньше связь с такой книгой была почти сакральной.

Спасенный мною экземпляр не представлял библиографической ценности. Это было простое, аскетичное, боевое издание, которое обитало на кухне, впитывало в себя масло и разные жидкости, было заляпано тестом и жиром. Оно трудилось много лет, каждый день, в прямом смысле постоянно находясь у плиты. Практичное до мозга костей, ничего лишнего. Никаких заморских трюфелей и дижонской горчицы! Все эти заграничные штучки раздражали советских людей, поэтому «правильные» книги содержали простые рецепты: «биточки из гречки», «творожная запеканка», «печеные яблоки с вареньем».

То, что я сейчас напишу — исключительно домысел, из области фантастики и антинаучный бред. Но когда я держу в руках эту книгу, мне кажется, будто я держу кого-то за руку. Я чувствую тепло человека, которому принадлежала эта книга. И как будто вижу за ней аккуратную старушку в голубеньком фланелевом халатике. Или в зеленом ситцевом платье, фартуке и белой косынке. Я вижу стол, покрытый клеенкой, на котором она длинной деревянной скалкой раскатывает тесто. А потом стаканом вырезает кругляши, кладет алюминиевой ложкой фарш, ловко соединяет края и получается пузатый пельмень. А в другой раз она вместе с внучкой делает из теста «жаворонков»: они на вкус сухие и пресные, как церковные просвирки. А еще готовит омлет в железной миске прямо на газу, на двухконфорочной плите.


Мне кажется, частица души этой женщины осталась в книге. Многие рецепты поправлены ее рукой — точно выверенными по опыту пропорциями. Они были долго вместе, не одно десятилетие. Вот листок календаря с рецептом варенья из рябины, а на обороте: 24 октября 1964 года, суббота. Другие листы: 22 ноября 1973 года, четверг (плов «Узбекский») и 28 января 1980 года, суббота (соленое печенье «Грибки»)


Самая плотная закладка в книге — рождественская открытка «дорогой Валечке от сестры Нины», пожелтевшая от времени, но без даты. Будем считать, что хозяйку книги звали Валентиной.


Вот вырезки из газет «Кубанская неделя» и «Советская Кубань» за 1976 год с телепрограммой и рецептом квашеной капусты. Возможно, она родом с юга, но в 80-е перебралась в Самару: рецепт торта “Наполеон”, написан от руки, а на обратной стороне адрес местного паспортного стола.

В разделе «Кулинария» листы из школьных тетрадок, которые еще не успели пожелтеть как следует: на одной стороне домашний сыр, а на другой — детские каракули. Открытка с почтовой маркой, датированной 1994 годом: «Поздравляем нашу любимую бабулечку с 8 марта! Твои Толя, Таня и Ириночка»


Последние кулинарные рецепты бабушка Валя записывала на обратной стороне рецептов на сердечные лекарства, датированных 2013 годом.


Наконец, аккуратно сложенный лист бумаги, который я нашла между последней страницей и форзацем. Скорее всего, это письмо так и не дошло до адресата, иначе оно бы не осталось в книге.

«Дорогой мой сыночек! Не знаю, увидимся ли. Сил все меньше и меньше. Борюсь с желанием написать, чтобы приехал, ведь знаю, что у тебя дела. А у меня нет повода, кроме моей тоски, звать к себе. Доктора много пишут, но ничего не говорят. Может и сказать нечего, ведь старость — не болезнь.
Кота я отдала хорошей женщине из Собеса, которая носит мне еду и лекарства, обещала пристроить. Жалко его, все-таки живое существо было рядом. А теперь совсем никого. Только часы тикают.
Толя, может так получиться, что помру я без тебя. Не обижайся, пожалуйста, дорогой. Документы на квартиру у тети Оли, второй ключ у нее. Не знаю что еще сказать. Любила тебя и люблю. Крепко обнимаю всех, пока еще жива. Мама.»

Я думаю об этой совсем чужой для меня жизни, от которой осталось 404 страницы, полные простых и понятных радостей: побаловать себя и своих близких чем-нибудь вкусненьким, никого не обидеть и никому не помешать. Есть ли смысл в том, что эта книга попала ко мне? Не знаю. Все земное рано или поздно превращается в тлен. Время стирает письмена, начертанные рукой человека. Но когда люди забывают так быстро и так цинично — это выглядит как фатальный конец. Как отчаяние в черную субботу. Когда эта книга лежала растрепанная в грязи — она умирала без надежды на спасение. Возможно, душе ее хозяйки было важно оставить хотя бы крошечную память о себе? К счастью, все закончилось хорошо: кому не суждено погибнуть, тот живет. В частности, эта книга уже несколько лет обитает у меня в шкафу, на полке.

30.03.2023

 

Тронуло. Очень. Спасибо

 

слёзы ...