Юнг и другие говорят...

...Опыт показывает, что комплексы всегда содержат в себе нечто вроде конфликта или, по крайней мере, являются либо его причиной, либо следствием.
Во всяком случае комплексам присущи признаки конфликта, шока, потрясения, неловкости, несо-вместимости.
Это так называемые «больные точки», по-французски «betes noires», англи-чане в связи с этим упоминают о «скелетах в шкафу» («skeletons in the cupboard»), о кото-рых не очень-то хочется вспоминать и еще меньше хочется, чтобы о них напоминали дру-гие, но которые, зачастую самым неприятным образом, напоминают о себе сами.
Они все-гда содержат воспоминания, желания, опасения, обязанности, необходимости или мысли, от которых никак не удается отделаться, а потому они постоянно мешают и вредят, вме-шиваясь в нашу сознательную жизнь.
Очевидно, комплексы представляют собой своего рода неполноценности в самом широком смысле, причем я тут же должен заметить, что комплекс или обладание комплексом не обязательно означает неполноценность.
Это значит только, что существует нечто несовместимое, неассимилированное, возможно даже, какое-то препятствие, но это также и стимул к великим устремлениям и поэтому, вполне вероятно, даже новая возможность для успеха. Следовательно, комплексы являются в этом смысле прямо-таки центром или узловым пунктом психической жизни, без них нельзя обойтись; более того, они должны присутствовать, потому что в противном случае психическая деятельность пришла бы к чреватому последствиями застою.
Но они означают также и неисполненное в индивиде, область, где, по крайней мере сейчас, он терпит поражение, где нельзя что-либо преодолеть или осилить; то есть, без сомнения, это слабое место в любом значении этого слова.
Такой характер комплекса в значительной степени освещает причины его возникновения.
Очевидно, он появляется в результате столкновения требования к приспособлению и особого, непригодного в отношении этого требования свойства индивида.
Так, комплекс становится для нас диагностически ценным симптомом индивидуальной диспозиции.

Карл густав Юнг "Психологические типы"

 

«Жизнь мужчины полна насилия, так как насилию подвергается их душа».

Неотреагированный гнев в отношениях с матерью в детстве, проявляется во взрослой жизни мужчины в виде раздражительности. Этот феномен называется «смещенным» гневом, который изливается при малейшей провокации, чаще бывает более мощным и не адекватным ситуации.

Отыгрывать свой гнев мужчина может поведением, нарушающим социальные нормы и правила, совершая сексуальное насилие. Насилие по отношению к женщине – следствие глубинной мужской травмы, связанной с материнским комплексом. Внутренний конфликт в виде страха перед травмой будет переноситься во внешнее окружение, и с целью самозащиты, он будет стараться скрыть свой страх путем доминирования над Другим. Мужчина, стремящийся к власти, это незрелый мальчик, одолеваемый внутренним страхом.

Другая стратегия поведения мужчины одолеваемого страхом - стремление к чрезмерному самопожертвованию ради того, чтобы доставить удовольствие женщине.

Современные мужчины редко говорят о своем гневе и ярости, не испытывая при этом стыда. Они часто выбирают молчать о своих чувствах, оставаясь в одиночестве.

И эта ярость, не высказанная и не проявленная во вне, направляется вовнутрь. Проявляется это в виде саморазрушения себя наркотиками, алкоголем, трудоголизмом. А так же в виде соматических заболеваний – гипертонии, язвы желудка, головных болей, астмы и др. Необходимо разорвать материнские узы, пережить травму, что приведет к дальнейшему личностному росту и качественному изменению жизни.

Д.Холлис «Под тенью Сатурна»

 

Согласно описанию Юнга, персона – это один из аспектов коллективной психики, то есть в ней не содержится ничего личного.
Она может ощущаться индивидуально – как-то особенно и уникально – но, например, определение «писатель-борец», так же, как «отец», «учитель» и «врач», с одной стороны, просто выражение социальной идентичности, а с другой – идеальный образ.
Эти образы не характеризуют конкретную личность; они позволяют отличить одного врача, отца или учителя от другого.
Любой персоне соответствуют характерные черты и поведенческие паттерны, а также коллективные представления о способах ее искреннего выражения; например, писатель-борец – это серьезный мыслитель, достойный общественного признания; учитель это авторитетный человек, который делится с другими своими знаниям и; врач – это мудрец, посвященный в скрытые тайны человеческого тела; пастор – морально безупречный человек, близкий к Носу; мать любит своих детей, ради них она должна пожертвовать своей жизнью; бухгалтер – это человек, который виртуозно оперирует цифрами, но при этом совершенно лишен эмоций, и т. д.
Именно поэтому мы испытываем потрясение, читая об учителе, обвиняемом в насилии над учеником, о враче-наркомане, о пасторе-алкоголике, о матери, бросившей своего ребенка, и бухгалтере который занимается финансовыми махинациями, чтобы заплатить долги.
Развитие коллективно приемлемой персоны всегда включает в себя компромисс между тем, кем себя считаем мы, и тем, какие в отношении нас существуют социальные ожидания, включая некоторую долю мужества и поведения, безопасного для окружающих.
В понятии персоны нет никакой внутренней лжи.
Изначально это слово означало маску, которую надевали актеры, чтобы обозначить исполняемую ими роль. На этом уровне она является ценной с точки зрения общения с другими людьми. Кроме того, она бывает полезной в качестве защитного покрова. Близкие друзья могут знать нашу истинную сущность; все остальные знают лишь то, что мы считаем нужным им показать. Действительно, без внешнего защитного покрова мы оказываемся слишком ранимы.
Только глупые и наивные люди пытаются пройти через жизненные испытания, не имея персоны.
Тем не менее нам приходится сбрасывать свою персону, если она нам не подходит. Прежде всего это относится к близким отношениям.
Между мной, юнгианским аналитиком, и тем, кто я такой мне аналитической практики, есть разница. Искусство кардиохирурга мало утешает отвергнутую им супругу.
Знание учителем учебного процесса не производит впечатления на его сына-подростка, который хочет взять машину отца.
Мудрый проповедник дома расстается со своим нагрудным крестом и своей риторикой, проявляя к жене любовь и ласку.
Наделяя нас привлекательной персоной, внешний мир подталкивает нас к тому, чтобы идентифицироваться с ней. Деньги, почет и власть достаются тем, кто умеет казаться людям целеустремленным и хорошо соответствует социальной роли. Не удивительно, что мы склонны забывать об отличии существующей у нас идентичности от той, к которой мы стремимся, то есть от нашей социальной функции.
Поэтому из очень полезного и удобного средства адаптации персона легко превращается в ловушку.
Но одно дело – понимать это и совершенно другое – как-то с этим справляться.
Дэрил Шарп "Кризис среднего возраста"

 

Сама по себе фигура тени отчасти принадлежит личному бессознательному, отчасти — коллективному.
В волшебных сказках может проявить себя только коллективный аспект, например тень героя.
Эта фигура возникает в качестве героя-тени, более примитивного и инстинктивного, нежели сам герой, но вовсе не обязательно стоящего ниже него в нравственном отношении.
В некоторых волшебных сказках герой (или героиня) не имеют спутника-тени, однако имеют в своем психическом облике как положительные, так и отрицательные черты, порой явно демонические.
Следовательно, мы должны задать себе вопрос, какие психологические обстоятельства влияют на то, что образ героя расщепляется на светлую фигуру и зловещего компаньона.
Подобное разделение часто имеет место в сновидениях в тех случаях, когда сначала появляется не известная сновидцу фигура, и тогда наметившийся раскол указывает, что подступившее содержание только частично приемлемо для сознания.
Осознание чего-либо предполагает выбор, осуществляемый эго.
Обычно только какой-нибудь один аспект бессознательного содержания можно осознать за раз, вследствие чего другие аспекты отвергаются сознанием.
Поэтому тень героя являет собой тот аспект архетипа, который был отброшен коллективным сознанием.

Мария-Луиза фон Франц "Толкование волшебных сказок"

 

Три стадии трансформации инстинктов:

1. Стадия наивного сознания или аутоэротическая стадия:

Доминируют биологические нужды и связанные с ними инстинктивные импульсы. Центр психики — аутос. Побуждение у рефлексии очень слабое. Здесь обычно достаточно физических удовольствий. А в случае если добиться этого не удается. То эти люди растрачивают жизнь на жалобы на невезение и извращенное удовлетворение в жалости к себе. Здесь принцип удовольствия или боли служит критерием добра или зла, хорошего или плохого и по нему они и выстраивают свою жизнь.

2. Стадия эго-сознания или Я, которое сдерживает и модифицирует проявление инстинктов:

Центр психики — эго. Здесь оказываются люди, нашедшие удовольствия недостаточными, и обнаружившие что постоянный выбор удовольствия ведет к нежелательной боли, выбрали путь развития Эго, представляющий приемлемое избавление от дилеммы. Они дисциплинировали аутос и открыли новый вид удовлетворения в честолюбии, престиже или власти. Эти мотивы могут, в том числе мобилизоваться на службу благородному идеалу.

Здесь человек постиг закон причины и следствия, но еще не осознал действие закона противоположностей вовне и внутри себя. Путем, который может повести к 3 стадии, могут стать недостаточное ощущение счастья, видение двойственности всего, жажда неизвестно чего…они в свою очередь поведут к рефлексии и к новому уровню осознанности.

Очень часто предвестник 3 стадии — ощущение пустоты и разочарования имеющимся. Возникает очень сильный конфликт, забирающий огромное количество энергии. В него становятся вовлечены все аспекты жизни. Здесь его нужно не подавить усилием воли, а напротив — открыто удерживая обе стороны внутреннего конфликта, идти внутрь него и ждать, когда из глубин бессознательного возникнет примиряющий символ.

3. Эго смещается со своего центрального положения, образуется новый центр — Самость, императив которой обретает всеобщее влияние на психику. Голос Самости столь же силен как голос инстинктов, но он уже имеет не аутоэротическую направленность, а заинтересован некими высшими ценностями. При этом потребности биологические не замещаются, а утрачивают компульсивный характер и их энергия переводится в сферу психическую. Происходит постижение противоположностей или архетипов.

— Эстер Хардинг

 

Долговременные близкие отношения

"В среднем возрасте разочарование наступает, прежде всего, в долговременных и близких, например, в супружеских отношениях.
Человек, находящийся в среднем возрасте, оглянувшись назад, зачастую содрогается от нелепости совершенного им выбора при вступлении в брак или при выборе карьеры, совершенно бессознательно сделанного им лет десять-двадцать тому назад.
Молодые люди всегда влюблялись, всегда клялись быть неразлучными и рожали детей. Они и впредь будут поступать точно так же.
Но на Перевале в середине пути многих из них ждет конфронтация и с самими собой, и с партнером, привносящая в их отношения серьёзное напряжение. Действительно, в среднем возрасте сохраняется очень мало браков, и если брак все-таки сохранился, значит, напряжение было не таким уж сильным. Или развод является сигналом о начале перехода через Перевал, или же брак становится главным местом воздействия этого тектонического давления.

Чтобы лучше осознать роль и важность отношений с окружающими при переходе через Перевал, следует глубже понять природу интимности...Открывая кому-либо свою душу, мы возлагаем на него тяжелый груз.
На сознательном уровне наши отношения с другими людьми определяются Эго, однако романтический альянс не основывается на эго-отношениях. Такая честь выпадает аниме и анимусу...более или менее бессознательным контрсексуальным элементам психического.

Анима представляет собой интериоризированное мужчиной ощущение феминности, в основном сформировавшееся в результате его отношений с матерью и другими женщинами и эмоционально окрашенное во что-то ему еще неизвестное и абсолютно новое. Ощущение мужчиной своей анимы выражается в его отношении к своему телу, своим инстинктам, своей чувственной жизни и своей способности формировать отношения с окружающими.

Анимус женщины - ее переживания маскулинности, сформировавшееся в отношениях с отцом и культурой, в которой она живет, но так же неизведанное и загадочное для неё. В этом переживании сосредоточены ощущения ее приземленности, ее способностей, ее возможности концентрировать свою энергию и добиваться в жизни исполнения своих желаний.

Однако фундаментальная истина, которая лежит в основе любых отношений, заключается в том, что свои неосознанные ощущения человек проецирует на Другого.
Среди множества людей противоположного пола лишь немногие вызывают у нас влечение; ими оказываются именно те, которые обладают личными чертами и качествами, которые позволяют "зацепить" проекцию и какое-то время удержать её. И в основе лежит то, что зовётся романтической любовью.

Романтическая любовь вызывает у нас ощущение глубинной связи, новой энергии, надежду и ощущение возвращения к себе. Среди таких проекций самой заметной является любовь с первого взгляда. Неизвестным Другим может оказаться и вчерашний убийца, если только он окажется способен на какое-то время удержать обращенную на него проекцию.
Очевидно, что за проекцией скрывается обычный человек, который похож на нас и, несомненно, проецирует на нас свои собственные надежды. Но для нас этот Другой является особенным. "Этот человек совершенно иной" - объясняем мы.
Эту иллюзию подпитывает традиционная культура.
Совместная жизнь каждый день безжалостно устраняет все проекции; приходится признать свою непохожесть на Другого, который не хочет и не может соответствовать большинству направленных на него проекций. Поэтому в среднем возрасте люди приходят к заключению: «Сейчас ты совершенно иной человек, совершенно не похожий на того, на ком я женился (или за кого выходила замуж)». А по существу он никогда таким и не был. Он всегда был кем-то иным — незнакомцем, которого мы тогда почти не знали, да и сейчас знаем не намного лучше.

В этом смысле человек буквально влюбляется в отсутствующие части своей личности. Это ощущение близости и возвращения домой было настолько сильным и вселяло столько надежд, что утрата всего этого расценивается, как катастрофа.

Истинная сущность близких отношений заключается в том, что они никогда не бывают лучше отношения к самому себе.
То, как мы относимся к себе, определяет не только наш выбор Другого, но и качество наших с ним отношений.
Фактически любая близость слегка приоткрывает завесу над тем, кем были в начале сближения. Таким образом, все отношения симптоматически отражают состояние нашей внутренней жизни, и ни одно из этих отношений не может быть лучше нашего отношения к своему бессознательному.

Но какой вообще в них смысл, если они не отвечают ожиданиям нашего внутреннего ребёнка?
Как заметил Юнг, смысл жизни проясняется, когда люди чувствуют, что они живут символической жзинью, что они -актёры в божественной драме. Только это обстоятельство и придает смысл человеческой жизни; все остальное — банально и не заслуживает нашего внимания. Карьера, рождение детей — всё это майя (иллюзия) по сравнению с тем, что делает нашу жизнь осмысленной. Тогда проблема переходит в совершенно иную плоскость: от спасительного ожидания Доброго Волшебника к определению того, каким образом наши отношения с другими людьми могут сделать нашу жизнь более осмысленной.

Понятно, что модель близости, типичная для нашей культуры, наряду с надеждами, существующими на стадии первой взрослости, предполагает взаимное растворение партнёров друг в друге, и это предположение основано на вере в то, что половинка, которой я являюсь, с помощью союза с Другим будет восполнена до целого. Вдвоем мы превратимся в одно, вместе мы станем целым.
Такие ожидания, вполне естественны для людей, ощущающих свою неполноту и неадекватность перед лицом безграничного мира, на самом деле вызывают замедление личного роста каждого из партнеров. Когда реальная жизнь приведёт к истощению ложных надежд и ожиданий, а вместе с ними -сопутствующих им проекций, человек начинает ощущать потерю смысла жизни, то есть потерю смысла, Проецируемого на Другого.
С наступлением среднего возраста человеку приходится искать замену этой модели взаимного слияния, ибо она просто больше не действует.

Для второй половины жизни приобретает смысл модель, в соответствии с которой каждый человек принимает на себя ответственность за свое психическое состояние. Характер зрелых отношений -каждый партнер отвечает за собственную индивидуацию. Существующие между ними отношения годятся для того, чтобы одобрять и поддерживать друг друга, но не могут оказать влияния на личностное развитие или индивидуацию каждого из них.
Эта модель демонстрирует отказ от идеи, что один из партнёров должен спасти Другого. Она предполагает, что обе стороны могут принять участие в индивидуации и что они по-партнёрски помогают друг другу стать самими собой.

Чтобы сформировать зрелые отношения с окружающими, человек должен иметь возможность сказать себе: «Никто не может дать мне то, чего я больше всего хочу и чего мне больше всего нужно. Это могу сделать только я сам. Но я могу приветствовать и поддерживать отношения, которые имеют позитивную основу».

Как правило, партнерские отношения между людьми характеризуются взаимным уважением, взаимной поддержкой и диалектикой противоположностей.

Избавляясь от проекций и акцентируя внимание на своем внутреннем развитии, человек начинает сознавать масштабы своей души. Именно Другой помогает нам расширить возможности нашей психики.
Реальные отношения порождаются осознанным желанием разделить свое странствие с кем-то другим, подойти как можно ближе к таинству жизни по мостам общения, сексуальности и сочувствия.
Ницше как-то заметил — брак — это разговор, длительный диалог. Если человек не готов
участвовать в таком длительном диалоге, значит, он не готов к долговременным близким отношениям".

Автор: Джеймс Холлис отрывок из книги «Перевал в середине пути»

 

Взрывы раздражения, вызываемые у нас различными факторами жизни и общества, усугубляются, если в детстве мы неоднократно переживали случаи неуважения, издевательства, пренебрежения или мучительной неопределенности.
Человек, получивший такие травмы, становится чрезвычайно чувствительным к последующим травмам и использует все средства, чтобы избежать их в будущем. Ощутимые потери энергии, а с ними потеря уверенности в том, что мы достойны любви, уважения и внимания, причиняют острые страдания и заставляют давать злые детские клятвы: когда вырасту, никогда не позволю обращаться с собой подобным образом.

Кроме того, если в детстве женщина могла ожидать от жизни меньше радостей, чем другие члены семьи, если ее свобода, поведение, речь и т.д. строго ограничивались, то очень вероятно, что у нее возбуждают гнев темы, интонации, жесты, слова и другие сенсорные раздражители, которые напоминают об исходных событиях.
Иногда можно сделать обоснованные догадки о полученных в детстве ранах, если пристально понаблюдать, от чего взрослые ни с того ни с сего теряют самообладание
Кларисса Пинкола Эстес

 

Юнг и педагогика:
«Если вам нужно нанять мальчика в Африке, никогда не нанимайте мальчика из миссии. Они будут красть, лгать и дерзить, потому что потеряли все свои табу. Когда я расспрашивал такого мальчишку в Найроби, он сказал: «Я хороший; я знаю этих парней Джонни, Марки, Люка, которые евангелисты». Я ответил ему: «Ты отправишься в ад» и много думал о влиянии миссионерского обучения. Другие мальчики приличны; они боятся, но эти мальчишки из миссий не боятся. Они грязные и ненадежные. Почему? Потому что утратили свои табу».

 

Нарциссизм в современном издании является результатом эмоционального и духовного расстройства, которые являются частью той же раны. Такая раненая личность ищет чего-то нового — возбуждения, власти или престижа, чтобы компенсировать отсутствие внутреннего покоя и счастья. Под маской, которую видит мир, так называемая личность прячет гнев и депрессию. Это также последствие раны — отсутствия контакта с Истинным Я (Self) — эта рана разрушает способность как давать так и воспринимать любовь. Эмоциональное убожество исключает великодушие, сочувствие, помощь и надежду, а в результате тормозится развитие, и жизнь остается без радости.
"Психология и Дао", Джин Шинода Болен

 

Вы не можете избавить людей от их судьбы, так же как в медицине вы не можете излечить пациента, если природа назначила ему умереть.
Порой это вообще вопрос, дозволено ли вам спасать человека от того, что ему суждено вынести во имя своего дальнейшего развития.
Вы не можете уберечь некоторых людей от совершения ужасных глупостей, ибо они у них в крови.
Если останавливать их буду я, в этом не будет никакой их заслуги.
Во имя собственного достоинства, ради психологического развития следует принимать себя такими, какие мы есть, и всерьез проживать вверенную нам жизнь.
Нам необходимы и наши грехи, и наши ошибки, и наши заблуждения, иначе мы будем лишены наиболее сильных причин, побуждающих нас к развитию.
Я не пытаюсь вернуть человека, который услышал нечто такое, что могло изменить его душу, но ушел, не обратив на это внимания.
Вы можете обвинить меня в варварстве, но это меня уже не беспокоит. Я на стороне природы.
Старинная китайская Книга Мудрости гласит: «Учитель говорит единожды». Он не станет гоняться за вами, это недостойно.
Те, кому дано услышать, поймут, те же, кому не дано понять, не услышат.
(...) Имея дело с пациентом, следует быть очень осторожным, чтобы не подорвать его самостоятельность силой своего личностного или научного авторитета, ведь всю жизнь человеку приходится сражаться в одиночку, и он должен поверить в свою, возможно, очень непрочную броню и в свою, возможно, очень несовершенную цель.
Когда я говорю: «Это никуда не годится, должно быть гораздо лучше», — я лишаю его мужества.
Он пашет свое поле, должно быть, не самым лучшим плугом, мой был бы, наверное, лучше, но для него‑то что толку?
Мой плуг — это мой плуг, я не могу дать его кому‑то взаймы; каждый вынужден пользоваться своими, пусть ненадежными, орудиями и исходить из своих, прирожденных способностей, какими бы они ни были.
Карл Густав Юнг «Тавистокские лекции»

 

Ритуал – это движение в глубину. Ритуалы не изобретают – их открывают, находят, совершают; они рождаются при достижении архетипической глубины.

Цель символического действа, которое воспроизводится в ритуале, заключается в том, чтобы вовлечь человека в такого рода глубинное переживание.

Бессмысленное повторение переходных ритуалов может привести к утрате их способности выводить человека за рамки совершающегося действия, в архетипическую глубину.

И тогда ритуал становится пустым и бессодержательным.

/Джеймс Холлис/

 

МОРАЛЬ И АНАЛИЗ...
Люди делают вид, будто лишь проповедуемая мораль удерживает человека от разнузданности. Куда более эффективным регулятором является, однако, нужда, которая устанавливает гораздо более реальные и убедительные границы, чем любые моральные предписания.
Верно, что животные инстинкты психоанализ стремится сделать осознанными, однако он делает это не для того, чтобы, как думают многие, предоставить им необузданную свободу, а для того, чтобы подчинить их порядку осмысленной целостности.
При любых обстоятельствах владеть своей личностью — это преимущество; в противном случае вытесненные элементы будут снова, хотя и на других этапах, вставать у человека на пути и мешать ему, причем именно тогда, когда мы наиболее уязвимы. Если же люди будут воспитаны так, что смогут отчетливо видеть теневую сторону своей природы, то можно надеяться, что они на этом пути научатся также лучше понимать и любить своих ближних.
Немного меньше лицемерия и больше самопознания могут способствовать тому, чтобы люди научились считаться со своими ближними, ибо они слишком легко склоняются к перенесению несправедливости и насилия на других...
(Карл Густав Юнг "Очерки по психологии бессознательного")

 

Чтобы понять брак, нам нужно думать о нем, как об институте и вернуться исторически назад, чтобы понять, что он означает.
С незапамятных времен брак был устроен как система соревнований, и было очень мало любовных соревнований; этобыл преимущественно обмен, женщин покупали и продавали; в королевских семьях это до сих вроде сделки о скоте и имеет схожий характер в очень богатых семьях.
И уж определенно это верно для крестьян по могущественным экономическим поводам.
Так что это зачастую, как мы говорим, “бекон, да сосиска”, два жирных блюда вместе.
Брак — это коллективный институт, и отношения в браке —это коллективные отношения.
Затем, когда времена усложняются и появляется определенная культура, индивидуум становится избалованным; у него больше желаний и требований, он психологизирует и пытается понять, а затем обнаруживает, что в действительности не приспособлен в браке и не имеет настоящих отношений.
После великой катастрофы человек ищет водонепроницаемое помещение, где был бы в безопасности, любое помещение подойдет, если не течет крыша; но настоящих отношений с этой комнатой у него нет, это лишь крытая и относительно безопасная нора.
Так что в прежние времена и в более варварских условиях, среди примитивных племен любая женщина более или менее подойдет. Это объясняет инцест среди крестьян.
В Швейцарии есть поразительные случаи. Вот случай, о котором я слышал недавно: парень — крестьянин решил жениться; у него с матерью было неплохое жилище, так что мать сказала: “Зачем жениться? — только голодные рты плодить; мне придется уйти, а тебе поддерживать меня; если хочешь женщину, возьми меня”.
Это крестьяне, и так было по экономическим причинам.
В судах некоторых районов было установлено, что инцест по экономическим причинам столь частое дело, что этими случаями вообще никто не занимается, они никого не заботят.
Такие вещи можно обнаружить повсюду.
На некоторых британских островах, на Гебридах и т. д. положение людей настолько коллективное, попросту инстинктивное, ни в малейшей мере не психологическое.
Так что общим условием брака всегда была крайняя коллективность; личностный элемент —это достижение культурной эры; и лишь недавно брак стал проблемой, которую можно обсуждать, не опасаясь обвинений в аморальности. Как говорят, мораль — это единственное, что нельзя превзойти.
Единственное!
Сегодня мы сталкиваемся с большой проблемой, потому что коллективные брачные отношения не удовлетворяют людей — они ждут индивидуальных отношений, а их необычайно трудно создать в браке.
Брак сам по себе образует сопротивление.
Это простая истина. Ведь сильнейшее в человеке — это participation mystique, “вы с собакой в темноте"; это сильнее необходимости в индивидуальности.
Вы живете с объектом, а через время ассимилируете друг друга и становитесь похожими.
Все живущее вместе взаимовлияет, это participation mystique; мана одного ассимилирует ману другого. Это отождествление, цепляние друг за друга, служит великой помехой индивидуальным отношениям.
В отождествлении невозможны отношения; отношения возможны только в раздельности.
Поскольку participation mystique — это обычное состояние брака, особенно когда люди вступают брак в молодости, индивидуальные отношения невозможны.
Возможно, они прячут секреты друг от друга; признай они это, отношения стали бы возможными.
Или, возможно, у них нет секретов; тогда ничто не защитит от participation mystique, человек погрузится в бездонную яму отождествления, а через время обнаружит, что уже больше ничего не происходит.

Карл Густав Юнг "Анализ сновидений"

 

Мир на душе у человека, его умственное равновесие и даже здоровье во многом зависят от умственных и духовных факторов, которые не могут быть заменены физическими условиями.
Если бы психическое здоровье и счастье человека зависело от должного питания и других физических условий жизни, то все богатые люди были бы здоровыми и счастливыми, а все бедные умственно неуравновешенными, физически больными и несчастными.
Но верно обратное.
Великие опасности, угрожающие жизни миллионов – это не физические факторы, а умственное безрассудство и дьявольские замыслы, вызывающие ментальные эпидемии в умственно беззащитных массах.
То, что человек может сделать с человеком сегодня, не идет ни в какое сравнение даже с худшими болезнями или величайшими природными катастрофами (такими, как землетрясения, наводнения и эпидемии).

Из письма Карла Густава Юнга

 

Видимо, проявления синхронии и есть результат действия этого «клея» любви.

А картинка мне мила тем, что сквозь страницу просвечивает другое изображение (и это тоже про Эрос).

«В своем клиническом опыте, как и в личной жизни, я неоднократно сталкивался с тайной любви, и никогда не мог объяснить, что это такое. Ибо в глубинном смысле мы являемся жертвами и орудиями космогонической «любви». Я поместил это слово в кавычки, чтобы указать, что использую его, чтобы обозначить не влечение, предпочтение, одобрение, желание или подобные этим чувства, но нечто, стоящее над человеком – единую и нераздельную целостность. Будучи частью, человек не может объять целое. Он отдан ей на милость. Он может подчиниться или бунтовать, но он всегда оказывается захвачен и поглощен ею. Он впадает от нее в зависимость и находит в ней поддержку. Любовь – это бесконечный свет и бесконечный мрак. «Любовь никогда не кончается», – говорит ли человек «языками ангельскими» или с научной точностью прослеживает жизнь клетки до конечного предела. Человек может попытаться дать любви разные имена, которые только есть в его распоряжении, но тем самым он лишь вовлечет себя в бесконечный самообман. Если у него есть хотя бы зерно мудрости, он сложит оружие и назовет неведомое еще более неведомым, ignotum per ignotius – то есть, именем Бога. Это – признание подчинения, несовершенства и зависимости, но в то же самое время доказательство свободы выбора между истиной и заблуждением». К.Г. Юнг (цит. по книге Э.Эдингера "Анатомия души")

 

Кризис середины жизни обычно приводит нас к впечатляющему (иногда поразительному) осознанию нашего скрытого безумия.
В средние годы у нас совершенно неожиданно и «некстати» возникает психологическое состояние, которое может лишить нас гордости, уверенности в себе и вызвать у нас сомнения в нашем эмоциональном равновесии и психическом здоровье.
Кризис середины жизни выворачивает индивидов наизнанку и разрушает их искусно созданные миры.
Матери и домохозяйки обнаруживают Пана в своих садах и домах или Диониса в классных комнатах: это фигуры, которые набрасываются на них со всей силой нелепых и влиятельных богов, требующих повиновения.
Профессора высматривают на своих семинарах неотразимых русалок и начинают трепетать от вновь обретенного либидо, предвкушая восхитительное душевное наслаждение от общения, – но прежде, чем они успевают это осознать, они уже покидают библиотеку и лабораторию, чтобы вновь стать на путь страсти и приключений.
Банкиры, министры, операторы фондовых рынков, матроны, матери – кто следующий бросит плуг и начнет реагировать на немыслимый танец жизни?

Мюррей Стайн "В середине жизни. Юнгианский подход"

 

В своих семинарах о «Заратустре», Юнг рассуждает о сосуде,
который нужен для того, чтобы придать форму содержанию бессознательного. о проблеме сентиментальности мужчин Юнг пишет:
"Чувствительность действует на нервы и это именно так; эта сентиментальность должна шокировать, потому что она совершенно неуместна. Правильно, что женщин шокирует сентиментальность анимы, ибо это неадекватное проявление эмоций. Это действительно досадно, и причина проистекает из отсутствия сознательных форм для бессознательного содержания ума. Оно [содержание] может быть выражено другим языком, а не сентиментальным. Мужчина становится одержимым анимой из-за того, что его сознательный ум не предоставляет другой возможности для бессознательного. у него нет сосуда, нет формы, в которую можно поместить содержание.
Анима беременна, и он из-за этого так чувствителен. Он похож на старого Иосифа, который является своего рода печальной фигурой, он смотрит на Марию и говорит: «Да, это просто замечательно, что ты беременна Святым Духом, я стану твоим покровителем, я помогу тебе. Я отправлюсь с тобой в Египет».
Но ситуация прискорбная и затруднительная, и он становится невыносимо чувствительным, рассуждая об этом. Это и есть случай мужчины, ум которого не может предложить форму, герметический сосуд, в котором разместилось бы содержание его бессознательного. Понимая это, возможно, вы можете стать более терпимыми и снисходительными к сентиментальности мужчины. Но, тем не менее, он заслуживает взбучки, и женщина с инстинктами никогда не постесняется её устроить и не сможет удержаться от наказания мужчины за подобную ложную чувствительность. А мужчине необходимо серьёзно относиться к своему уму и его потребности в сосуде, где сможет разместиться его бессознательный материал.
Это справедливо и для женщины, хотя, конечно, использование понятия беременности тут неуместно, а больше подойдут мужские образы. Речь идёт о logos spermaticos [сперматический логос], который играет в женщине ту же роль, семенное слово. Её игривый ум не сентиментален, вы же знаете, что представляет из себя анимус, думаю, мне не нужно повторять.
Он раздражает мужчин, он действительно таков, и будет справедливо ударить в ответ. Мужскую грубость всегда провоцирует анимус женщины, но ей это необходимо, она хочет этого, так как её бессознательное не может понять себя, если она не подвергнется своего рода грубому обращению, это и является причиной того, почему анимус доводит мужчину практически до безумия. но в этой ложной форме анимуса заложено зерно истины, есть нечто, ради чего женщине стоит найти правильную форму. Она существует, но находится в сфере её эроса, а не ума, она не может создать её с помощью ума, ей нужно использовать свои чувства. Женский эрос вдохновляет мужчину, если только это не анимус. а если это он, то мужчина ударит в ответ, и он будет абсолютно прав, действуя так. Так же, как и права женщина, отказывая в понимании этой вязкой, липкой чувствительности, предлагаемой мужчиной. но анима беременна, также, как и анимус полон семени".
Барбара Ханна "Анимус"

 

4 жесткие и категоричные фразы Карла Юнга о том, как надо жить:
- "Я не то, что со мной случилось. Я – то, чем я решил стать".
- "Если мы не осознаем, что происходит у нас внутри, то извне нам кажется, что это судьба"
- "Не удерживай того, кто уходит от тебя. Иначе не придёт тот, кто идёт к тебе."
- "Залог счастья – не в любящих людях рядом, не в несметном богатстве или в профессиональной реализации. Счастье – это, в первую очередь, стабильная психика. Без нее ни что не в радость."

 

Ядро сновидения, из которого сновидение вырастает «как гриб из своего мицелия», указывает Фрейд, используя этот образ сырой плодородной земли, остается непознанным. Мы бы предположили, что это отверстие, ведущее в подземный мир, соприкосновение с Гадесом, тот просвет, о котором Гераклит говорил как о царстве психеи, чистая глубина. Это омфал (навель, пупок) психического мира. Царская дорога сновидений ведет в эту точку. Поиск сходств с миром дня вполне очевидно является ложным путем.

Хиллман. Сновидения и подземный мир