Юнг и другие говорят...

"Если постоянно не продвигаться вперед, прошлое будет тянуть назад. Прошлое ведет себя как мощный вихрь, засасывающий внутрь, который все время тянет человека обратно. Не двигаться вперед — значит подвергнуться регрессии. Нужно все время нести вперед факел нового огня — как в истории, так и в личной жизни. Если начать с грустью или даже с насмешкой оглядываться в прошлое, оно снова вами овладеет. Прошлое обладает огромной властью".

Карл Густав Юнг

 

Лягушка в мифологии чаще всего обозначает мужской элемент, в то время как жаба – женский.
В некоторых европейских сказках главным героем является принц-лягушка; также она является мужским символом и в африканских и малайских сказках.
Жаба же, практически во всех цивилизациях, ассоциируется именно с женским началом.
Например, в Китае считается, что трехногая жаба живет на Луне, где вместе с зайцем занята приготовлением эликсира жизни.
В соответствии с традициями даосизма считается, что ее выловили из «источника истины» и что в качестве духа-покровителя она вместе с зайцем готовит чудодейственные таблетки, которые лечат людей и продлевают им жизнь.
В европейской культуре жаба всегда ассоциируется с матерью-землей, особое внимание уделяется ее способности помогать при родах.
Жабу считали и продолжают считать до сих пор символом матки. В католических странах существовал такой обычай: если вы получили с помощью святого исцеление больной ноги, руки или любой другой части тела, то необходимо было сделать ее слепок из воска и подвесить его в той церкви, где вы обращались к святому с этой просьбой, в знак исполнения обета (ex voto).
Поэтому, когда у женщин возникали какие-то проблемы с деторождением или какое-то заболевание матки, они не лепили из воска uterus (матку), но взамен подвешивали в церкви восковую жабу.
В Баварии во многих церквах и часовнях статуя Девы Марии окружена такими жабами, сделанными из воска, так как она принимает на себя функцию греческой богини Артемиды Илифин (Artemis Eileithyia).
Эта богиня была олицетворением образа матери, которая помогает женщине вынашивать ребенка и рожать без осложнений.
Аналогия между образами жабы и матки еще раз указывает на то, что жаба является олицетворением материнской утробы, женского начала.

Мария-Луиза фон Франц

 

Индивидуация – это термин, при помощи которого Карл Густав Юнг описывает психологический процесс внутреннего роста и централизации, при помощью которого индивид обнаруживает свою Самость. Этот процесс не подразумевает поиск собственной эго-идентичности, как это описано многими современными психологическими школами. Под термином Самость Юнг понимает, в конечном счете, непознаваемой внутренний центр всей личности и, следовательно, саму целостность. К этому центру можно только приблизиться, но он не может быть интегрирован. Наша судьба и наше здоровье зависит от него. В различных религиях и мифологиях он символизируется образом «сокровища, которое трудно добыть», мандолой и всеми образами интрапсихического проявление божественности.

Мария-Луиза фон Франц

 

Большинство мужчин с позитивным материнским комплексом ленивы, ибо мать - это символ материи, а одним из основных свойств материи является ее инертность. Хорошая мать - как большое пуховое одеяло, которое всегда мешает мужчине реализовать свои возможности, и у него будет развиваться естественная тяга к лени. В школьные годы он учится посредственно и не стремится готовить себя к работе и дальнейшей учебе. Он не способен вступить в жизни в борьбу или заработать достаточно денег, а затем появляется склонность к мошенничеству и к тому, чтобы просить женщину, которая его любит, или страховую компанию за него заплатить.

Мария-Луиза фон Франц "Фемининность в волшебных сказках"

 

... для исцеления мужчины требуется, чтобы он перестал стесняться своего страха.
Меня всегда восхищала свобода, с которой женщины признают свои страхи, делятся ими и в результате получают поддержку от окружающих. Для мужчины признать, что в его жизни присутствует страх, — значит рискнуть перестать ощущать себя мужчиной и ждать, когда его станут стыдить окружающие. Таким образом, его одиночество только углубляется.
"Под тенью Сатурна: мужские психические травмы и их исцеление", Джеймс Холлис

 

Если сексуальность для Фрейда и воля к власти для Адлера — это главные объяснительные принципы, то с точки зрения Юнга не менее существенными могут быть и другие мотивации. Юнг отвергает точку зрения, согласно которой какой-либо один фактор может выступать в качестве источника любых психических расстройств. Помимо названных двух безусловно очень важных факторов, Юнг обнаруживает и иные мотивации, одна из которых, особенно существенная, свойственна из всех живых существ только человеку: это врожденная духовная и религиозная потребность психической субстанции.

Это ключевой момент теории Юнга, отличающий ее от всех прочих теорий и определяющий ее устремленность в будущее, ее синтезирующую направленность.

"Духовное начало в психической субстанции выступает также в качестве инстинкта, настоящей страсти. Оно является не производным от какого-то другого инстинкта, а принципом sui generis (лат.: собственного рода), специфической и необходимой формой инстинктивной энергии" — пишет К.Г. Юнг.

Миру природных, биологических инстинктов Юнг противопоставляет столь же значимое начало, формирующее и развивающее биологическую природу и данное только человеку.

"Полиморфизму инстинктивной природы первобытного человека противостоит регулирующий принцип индивидуации. Вместе они образуют пару оппозиций, которая часто обозначается терминами природа и дух. Это противопоставление служит выражением и, возможно, основой той напряженности, из которой проистекает психическая энергия".

Образно говоря, оно олицетворяет два основных тона, на которых строится полифоническая структура психической субстанции.

"Рассматривая психические процессы с этой точки зрения, их можно оценить как процессы, поддерживающие динамическое равновесие энергии, которая перетекает от духа к инстинкту и обратно — хотя вопрос о том, должен ли этот энергетический обмен описываться как духовный или инстинктивный, остается неясным. Такая оценка всецело зависит от точки зрения, от позиции сознания.

Итак, психические процессы подобны некоей шкале, вдоль которой "скользит" сознание. Иногда оно вплотную приближается к инстинкту и подпадает под его влияние. Иногда же оно достигает другого конца шкалы, где преобладает дух, способный ассимилировать даже те инстинктивные процессы, которые ему диаметрально противоположны".

— Иоланда Якоби,
"Психологическое учение К.Г. Юнга"

 

Есть еврейская легенда, прекрасная и постыдная, о Злом Демоне Страсти.
Очень набожный и мудрый старец, которого Бог возлюбил за то, что он был праведен, и который много размышлял о жизни, понял, что все зло человечества происходит от демона страсти. Так что он распростерся перед Господом и просил его изгнать злого духа страсти из этого мира, и поскольку он был очень благочестив, Господь согласился.
И как всегда, совершив великое дело, благочестивый муж был счастлив, и в тот вечер, как обычно, отправился в свой прекрасный розовый сад, чтобы насладиться запахом роз.
Сад выглядел как обычно, но что-то было не так, запах был не таким, чего-то не хватало, некоторых веществ, как в хлебе без соли.
Он решил, что просто устал, так что взял свою золотую чашу и наполнил ее прекрасным старым вином, которое хранилось у него в погребе и которое его никогда не подводило. Но в этот раз вкус был невыразительным.
Затем этот мудрец выбрал в своем гареме прекрасную юную жену, и в качестве последней проверки поцеловал ее, но она была, как запах роз и вино, невзрачной!
Так что он снова поднялся на крышу и сказал Господу, как он печален и боится, что совершил ошибку, попросив изгнать духа страсти, и молил его: “Не мог бы ты послать Злого Духа Страсти обратно?”
И поскольку он был очень набожен, Бог исполнил его просьбу. Тогда он снова все проверил, и чудесным образом все было не таким невыразительным и безвкусным — розы благоухали, вино было великолепным, а поцелуй жены слаще прежнего!

Карл Густав Юнг "Анализ сновидений"

 

Согласно учению гностиков, в райском саду была кошка, охранявшая дерево жизни — то есть древо познания добра и зла. Вместе с тем египетская солярная кошка ассоциировалась с персидским деревом Гекаты, которое тоже считалось деревом жизни и познания. Кроме того, есть кельтская легенда, в которой говорится о том, как оракул, уединившись в пещере для поклонения, увидел там худую кошку, растянувшуюся на серебряной скамье. Иначе говоря, кошка считалась медиумом. Она служила символическим мостом между добром и злом, при этом знала и то, и другое. Она выступала в качестве посредницы между ними, а также между внутренней и внешней жизнью, богом и сверхъестественными силами природы и человеком. Так как кошка имела доступ в обе сферы и в обеих ощущала себя как дома, она обладала пророческой мудростью и могла научить нас, как привести в равновесие конфликтующие силы. Как символ сознания кошка является психической сущностью, которая знает путь, помогает нам научиться доверять ей, почитать ее, подчиняться ей и следовать за ней туда, куда она нас поведет.
Мария Луиза фон Франц
Кошка. Сказка об освобождении феминности

 

Любовь и духовная деятельность обязательно взаимосвязаны. Другой нужен не для того, чтобы позаботиться о нашей душе, а для того, чтобы обогатить наше ощущение ее. Такой дар становится особенно ценным для тех людей, которым уже удалось расширить границы своей души. Вполне понятно, что эго-сознание стремится к познанию и к облегчению страданий. Когда мы благодаря отношениям с другими начинаем жить символической жизнью, то получаем некоторые знания, немного понимания, огромные страдания и более глубокую способность любить. На практике это развитие способности любить означает развитие способности ощущать таинство. Это движение по направлению к agape . Об этом по-прежнему идет речь в «Песни любви» Рильке:

Но что бы порознь ни коснулось нас,

Мы в голос откликаемся тотчас —

Невольники незримого смычка.

На гриф нас натянули, — но на чей?

И кто же он, скрипач из скрипачей?

Как песнь сладка.

Прожить эту песню — наше земное предназначение. Исполняющий ее скрипач остается для нас таинством. Мы знаем, что нами играют наши душевные состояния и влечения, которые гораздо глубже любых знаний. Отказаться от «возвращения домой» или намерения попасть в земной рай — значит открыться таинству встречи с Другим, испытать ощущение близости к этому великому скрипачу, в котором и благодаря которому мы живем, и в конечном счете освободить отношения для достижения величайшей цели — продолжения нашего странствия благодаря раскрытию таинства непохожести на нас Другого

Джеймс Холлис

 

Крылатый конь Пегас вышел из обезглавленного туловища Горгоны. Конь относится к хтонически-фаллическому миру, и говорится, что он - детище Посейдона; он представляет природу и инстинкт, которые являются всемогущественными у всех получеловеческих созданий, таких как кентавры.
Вариацией этой же темы является резвящаяся среди увенчанных белыми гребнями бурунов мирская полурыба-полуконь. Как движимый и движущий элемент в бурном море бессознательного, он представляет деструктивный импульс; в то время как в лошади, домашнем животном, природа укрощена и послушна.
Интересно отметить, что в ранней картине убийства Медузы (7 век до н. э.) она изображена в облике кентавра.
Этот символизм представляется первичным и является основой истории о том, что Пегас вышел из поверженной Медузы; крылатый конь освобождается, когда кентавра-женщину убивает крылатый мужчина.
Крылатый конь символизирует освобождение либидо от Великой Матери и его парящий полет, другими словами, его одухотворение.
Именно с помощью этого самого Пегаса Беллерофонт совершает свои героические подвиги. Он не поддается обольщениям Антеи, посылающей его сражаться с Химерой и Амазонками. И снова символизм достаточно ясно указывает на победу мужского, сознательного духа над силами матриархата.
Глубокая психологическая интуиция мифа еще более поразительно раскрывается в том, что высвобожденному из Медузы Пегасу приписывают созидательную работу на земле.
Нам говорят, что, когда крылатый конь средь грома и молний взлетел к Зевсу, он выбил из земли Ключ Муз. Архетипическая близость между конем и ключом такая же, как и между естественным импульсом и созидательным оплодотворением.
В Пегасе оно принимает форму трансформации и сублимации- крылатый конь выбивает из земли родник поэзии. Как мы увидим позднее, этот аспект мифа о Пегасе лежит в основе всей способности к творчеству.
Уничтожение дракона означает не только освобождение пленницы, но и восхождение либидо.
В мифе о Пегасе динамично представлен процесс, известный в теории психологии как кристаллизация анимы из архетипа матери.
Смерть дракона высвобождает парящие, созидательные силы. Пегас - это либидо, которое как крылатая духовная энергия несет героя Беллерофонта (также называвшегося Гиппоноем, что означает "искусно правящий конем") к победе, но также он и направленное внутрь либидо, которое бьет ключом творческого искусства.
Высвобождение либидо никогда не является ненаправленным; оно поднимается в направлении духа.
Таким образом, если сформулировать это абстрактно, герой Персей заключает союз с духовной стороной, он крылат, и его союзниками в борьбе с бессознательным являются боги духа.
Его противник - уроборическая Горгона, обитающая далеко на западе, в стране смерти, в окружении своих страшных сестер Грай, жительниц глубин. Персей побеждает бессознательное символическим актом осознания.
Он недостаточно силен, чтобы прямо взглянуть в парализующее лицо уробороса, поэтому он вызывает его образ в сознание и убивает его "через отражение".
Он обретает сокровище - во-первых, Андромеду, освобожденную пленницу, и, во-вторых, Пегаса - духовное либидо Горгоны, теперь высвобожденное и трансформированное.
Следовательно, Пегас является духовным и трансцендентным символом одновременно. Он сочетает в себе духовность птицы с конским характером Горгоны.

Эрих Нойманн

 

В детстве я чувствовал себя одиноким, и я остаюсь им до сих пор, потому что я знаю вещи и должен намекать на вещи, о которых другие, по-видимому, ничего не знают и по большей части не хотят знать.
Одиночество возникает не из-за того, что рядом нет людей, а из-за неспособности сообщить то, что кажется ему важным, или из-за того, что придерживаются определенных взглядов, которые другие считают недопустимыми.

Карл Густав Юнг "Воспоминания, сновидения, размышления"

 

Что касается ваших проблем с вопросом о происхождении образов фантазии, я хотел бы сказать, что, действительно, внешние условия служат причиной внутренних реакций, но внешняя причина- это только одно условие реакции, другое всегда относится к качеству того, что реагирует.
Нельзя полагатть, что в любое время то, что реагирует, не обладает собственными качествами.
Иными словами, психика как присущее качество живого тела всегда обладала собственным особым и отдельным качеством, не эквивалентным природе внешних вещей.
Психический образ, как Вы знаете, совсем не тождественен самому внешнему объекту.
Было бы неоправданно полагать, что психика полностью задействует из влияний внешних факторов, как и то, что все внешние объекты лишь спроецированнные образы ума. Тщательно изучая примитивный ум, вы увидите, что примитивные люди совсем не заботятся о собственной личности, но их личности о себе очень заботятся.
Так что бессознательное в них производит действия и образы помимо сознания, как в случае наших сновидений.
Эти образы, конечно служат ответами на внешние факторы и условия, но это ответы психики и потому они создают точные картины психических фактов.
Если сравнить солнечный миф с действительными переживаниями чувств, вы увидите всю разницу.
Сознательный ум воспринимает солнце как круглое небесное тело, бессознательное создает миф, который в своей образности едва ли имеет малейшую связь с действительным восприятием чувств.
Если фрейдисты говорят, что это просто инфантильно, они правы в той мере, что эти образы становятся актуальными уже в детстве.
Но все они основаны на присущих качествах наследованной психики.
Вот почему у детей часто встречаются совсем не детские сны.
Если считать, что образы, которые порождает ребенок, всегда являются детскими впечатлениями в истории человечества, это только повтореение того, что сказано ранее, а именно того, что особые реакции психики всегда начинают проявляться уже в раннем детстве.
Величайшей ошибкой было бы полагать, что психика лишена качеств, за исключением тех, которые внушены или внедрены внешними объектами.
Будь так, то наше бессознательное порождало бы только точные копии внешних фактов, а такого не происходит.
Меня, прежде всего, заботит сама душа, потому я оставляю в стороне тело и дух. Философия и теология знают все о духе. Физиология и медицина знают все о теле, а я скромный психолог, чье ремесло в том, чтобы иссследовать причудливую природу души.
Тело и дух для меня лишь аспекты реальности души.
Душевные переживания - единственный непосредственный опыт.
Тело так же метафизично, как дух. Спросите современного физика, что такое тело, они быстро движутся к тому, чтобы признать реальность души.
Из письма Карла Густава Юнга Генри Мюррею. 1935 год

 

Есть много способов сбросить шкуру животного и вернуть человека в человеческое состояние.
Предположим, жизненно важно, чтобы кто-то выразил аффект или сопротивление в отношениях с другим человеком: дети должны проявлять сопротивление в отношениях с родителями, а пациенты - по отношению к аналитику, - и большой вопрос состоит в том, найдут они свое выражение в человеческой форме, и тогда они утратят свою злость, свою колкость и язвительность, свой яд.
Если, находясь в человеческом облике, кто-нибудь захочет сказать, что ему не нравится то или иное, - если это сказать сдержанно, то это не признает лишь человек, потерявший человеческий облик.
Однако зачастую человек оказывается во власти аффекта, и тогда у него начинает проявляться агрессия. Иногда пациенты так боятся своей агрессивности, которая выражается в сопротивлении, что они делают о ней записи, [а потом на анализе зачитывают их вслух].
Но обычно это не помогает: хотя они очень стараются читать внятно и спокойно, голос у них все равно падает или как-то иначе изменяется, и человек понимает, что агрессивный аффект никуда не делся и присутствует до сих пор. Скрытое под ним чувство не проработано, а потому аналитик ощущает нечеловеческий напор; аффект не был проработан, он был очеловечен лишь поверхностно. Трудность заключается в том, что сопротивление человека должно быть проработано вплоть до физической вибрации, а не только прикрыто, чтобы придать ему форму вежливости.
Можно предположить, что человек очень вежлив и неагрессивен, но аффект портит атмосферу общения, так как оба человека могут это чувствовать, и другой человек ощущает аффект на уровне физического воздействия.
Придание человеческой формы такой архетипической динамике - это аспект индивидуации, ибо это означает ее интеграцию, ее осознание, что достигается с большим трудом. С точки зрения мифологии возвращение человеческого облика - это очень сложная задача, и этот мотив избавления от колдовства можно найти во всех мифологиях.
Мари-Луиза фон Франц

 

По Юнгу, цена осознания сопоставима с ценой, которую заплатил Прометей: за спасительный огонь, украденный у богов, ему пришлось заплатить кровью. Ежедневно ребенок делает еще один шаг, удаляясь от воспоминаний о Райском Саде. "Рождение - лишь забвение и сон"2,- написал Вордсворт об увядающем Рае.
Похищение огня у богов - это мифологическая метафора зарождения сознания и культуры.
Вместе с тем это зарождение становится причиной невроза - внутреннего расщепления между субъектом и объектом, Я и Другим.
Так как бремя сознания все время возрастает и ребенку становится все сложнее его нести, ему крайне необходимо знать, что нужно сделать, чтобы перенести свою привязанность на другой объект, если это возможно, а если нет - то как ему выжить.
Он начинает "считывать" мир, чтобы распознавать его послания, начинает понимать, чему этот мир может его научить и какие задачи он ставит перед ним. Это считывание имеет феноменальную природу, то есть, говоря современным языком, строится на ощущениях, а не на рациональных и когнитивных процессах. Феноменологическое чтение мира создает эмоциональную сферу ребенка, из которой постепенно складывается структура его личности и формируются стратегии выживания.
Ни одному родителю не удается полностью решить эту задачу, то есть быть с ребенком в контакте и вместе с тем постепенно от него отдаляться.
Поэтому, как только родитель исчезает из поля зрения младенца, тот начинает горько рыдать.
Даже когда ребенок отвлекается или успокаивается, он не забывает о том, как плохо ему было ощущать себя в одиночестве.
Оказавшись по воле судьбы в той или иной семье, ребенок может лишь считывать с помощью определенных информационных указателей послания окружающего мира. Такое считывание обязательно будет неполным, то есть ограниченным отношениями в семье, без осознания того, что существует огромное разнообразие других возможных моделей.
Но такое ограниченное понимание окружающего мира позволяет принимать огромное число самых разнообразных решений, прежде чем сознание разовьется до уровня, позволяющего сопоставлять разные точки зрения.
По существу, боги дают ребенку преломляющую свет призму, через которую он должен смотреть на окружающий мир, и на основе увиденного делать выбор и жить в этом мире.
Такая призма формируется особенностями психологической атмосферы конкретной семьи и культурными наслоениями, которые можно распознать только значительно позже, если можно распознать вообще.

Джеймс Холлис

 

Юнг однажды сказал мне, что бессознательное само по себе не
опасно. Единственная реальная опасность, по его словам, была
такова, и притом, весьма серьезна: паника! Боязнь, которая
захватывает человека, когда перед ним оказывается что-либо
абсолютно неожиданное, или когда он начинает бояться потерять
трезвость рассудка в мире сознательном, может расстроить его
настолько, что действительно неудивительно, насколько мало
людей решается встать на этот путь. В самом деле, необходимо
обладать весьма надежными корнями и быть достаточно
устойчивым во внешнем мире, чтобы пойти на такой шаг. Мы не
должны забывать о том, что Юнг, когда он пошел на «знакомство с
бессознательным», был женатым человеком, у которого было
несколько детей, собственный домом и сад у озера, а также
необыкновенная успешность в своей профессии. В своем труде
«Воспоминания, сновидения, размышления» он указывает, что
Ницше решился на тот же путь, когда он писал «Так говорил Заратустра», и его сдуло как лист, поскольку у него не было ни
корней, ни обязанностей во внешнем мире.

Барбара Ханна
Встречи с душой: активное воображение, разработанное К.Г.
Юнгом

 

Мужчина в своем первобытном качестве – охотника и воина приучен убивать, и Анимус, обладая мужской природой, как бы разделяет с ним эту предрасположенность. Напротив того предназначение женщины заключается в служении жизни, и, действительно, Анима вовлекает мужчину в жизнь. Другая характерная черта Анимы, а именно ее всецело смертоносный аспект, в сказках проявляется не часто; скорее можно говорить о том, что Анима представляет для мужчины архетип жизни.
Анимус в его негативной форме образует, по-видимому, противоположность такой установке. Он уводит женщину от жизни и таким образом «убивает» для нее жизнь. Он имеет отношение к царству духов и стране смерти.
Благодаря Анимусу у нас часто возникает ощущение отделенности от жизни. Мы чувствуем себя измученными и не способными жить дальше. В этом проявляется пагубная сторона влияния Анимуса на женщину. Он перекрывает каналы, связывающие ее с жизнью.
В своем стремлении изолировать женщину от внешнего мира Анимус может принимать вид отца. В «Дроздобороде» рядом с принцессой нет никого, кроме отца, поэтому неприступность принцессы, отказывающей всем без исключения женихам, очевидно, как-то связана с тем, что она живет одна с отцом. Презрительная, осмеивающая, критическая установка, занятая ею по отношению к женихам, типична для женщин, которыми управляет Анимус. Такая установка напрочь разрывает все связи с людьми.
Высокомерие дочери в подобной ситуации только по видимости вызывает гнев отца, в действительности же отец нередко сам привязывает дочь к себе и создает препятствия на пути предполагаемых женихов. Всякий раз, когда на заднем плане можно обнаружить в себе подобную установку, невольно убеждаешься в столь характерной для психологии родителей амбивалентности, когда они, с одной стороны, оберегают своих детей от встречи с реальной жизнью, а с другой – проявляют недовольство, что те оказываются не способны начать самостоятельную жизнь, покинув родной дом. (Отношения матерей со своими сыновьями очень часто развиваются по этой же схеме.) В качестве компенсации такой ситуации отцовский комплекс, вырабатывающийся в дочери, пытается причинить боль могущественному отцу тем, что заставляет девушку останавливать свой выбор на явно недостойных ее поклонниках.
В другой сказке Анимус появляется сначала в образе старика, который позднее превращается в юношу, что является способом сообщить нам, что старик – отцовский образ – это только временный аспект Анимуса и что под этой маской скрывается юноша.
Более яркий пример изолирующего воздействия Анимуса даст сказка, в которой отец буквальном смысле запирает свою прекрасную дочь в каменный сундук. Впоследствии бедный юноша освобождает ее из заточения, и они вместе спасаются бегством. В туркменской сказке «Волшебный конь» отец отдает свою дочь Дэву, злому духу, в обмен за ответ на загадку. В балканской сказке «Девушка и вампир» юноша, являющийся на самом деле вампиром, обманом увозит девушку и помещает ее в могилу на кладбище. Она убегает через подземный ход в лес и молит Бога о каком-нибудь ящике, в котором она могла бы спрятаться. Для того чтобы стать недосягаемой для вампира, девушке приходится испытать все неудобства пребывания в полностью закупоренном пространстве, с тем чтобы, в сущности, защитить себя от Анимуса.
Угрожающее воздействие Анимуса и женскую защитную реакцию на него обычно трудно разделить, так тесно они слиты, и это лишний раз напоминает нам о двойственном характере, который носит деятельность Анимуса. Анимус способен либо превращать женщину в парализованное в своих действиях пришибленное существо, либо, наоборот, делать ее очень агрессивной. Женщины становятся или мужеподобными и самоуверенными, или, наоборот, демонстрирующими в своем поведении склонность к рассеянности, как если бы их душа во время общения была где-то в другом месте, что, возможно, и делает их очаровательно женственными, но несколько похожими на сомнамбулу; а все дело в том, что такие женщины совершают в эти минуты чудесные путешествия с анимусом-любовником, полностью погружаясь под его воздействием в грезы наяву, в чем едва ли отдают себе отчет.

Мария-Луиза фон Франц

 

Юнг считает, что архетип, если мы рассматриваем его как противоположность инстинкту, представляет собой унаследованный способ формирования эмоций, идей и представлений посредством символов, тогда как инстинкт — унаследованный способ физических действий, разновидность физической деятельности. Разумеется, между этими двумя способами существует взаимосвязь.
Например, прогуливаясь в поле, человек неожиданно, без видимой причины, пускается бежать и перепрыгивает через изгородь. Оглянувшись назад, он видит, что его преследовал бык.
Можно сказать, что произошло чудо, поскольку непонятно, почему возникло желание бежать; можно объяснить произошедшее тем, что инстинкт спас человеку жизнь. Этот случай не редкий.
Человек переходит улицу, не понимая зачем он это делает, а затем оказывается, что какой-нибудь предмет упал с крыши.
Нам необходимо научиться доверять своим побуждениям.
Итак, происходит на физическом уровне некое событие. Вместо бессознательного физического действия может послышаться голос или может возникнуть галлюцинация, побуждающая человека бежать.
В одном случае предостережение выражается в виде физической реакции, в другом — в виде мысли.
В этом и состоит различие между инстинктом и архетипом: голос служит проявлением архетипа, а физическое действие - проявлением инстинкта, но в действительности они составляют две стороны одного явления.
Физическое поведение, соответствующее определенным стереотипам, является проявлением инстинкта, а сопутствующее выражение внутреннего состояния — эмоции, слуховые и зрительные образы — проявлением архетипа.

Мария Луиза Фон Франц "Алхимия"

 

Весь смысл греха в том, чтобы нести его. Какой прок от греха, если вы можете его отбросить?
Если вы глубоко осознаете свой грех, вы должны нести его, жить с ним, ведь это вы и есть
. Иначе вы отвергаете своего брата, свою Тень, несовершенное существо в вас, которое за вами следует и делает все, что для вас отвратительно, все то, на что вы не отваживаетесь или чего стесняетесь.
Он совершает грех, если этого ближнего отвергнуть, он будет выдавлен в коллективное бессознательное и вызовет там возмущения.
Ибо это против природы, вы должны быть в контакте со своей тенью, вы должны сказать: “Да, ты брат мой, я должен тебя принять”.
Отвергать Тень — это ошибка.
Если поступать так, из тьмы коллективного бессознательного возникнет реакция в форме некоторой персонификации. Набожный человек скажет в сердце: “Нет, только не это!”, оттолкнет Тень и останется доволен.
Затем его разум будет наполняться странными картинами, сексуальными фантазиями из бездны; чем более набожен человек, тем более порочные вещи выпадут на его долю.
Он вроде св. Антония, и у такого набожного человека возникнут ужасные видения. Возможно, ему на ум придет женщина; это приход Анимы, обычно в виде обнаженной женщины, ужасающе натуральной.
Это природа, разрушает табу, это месть коллективного бессознательного. Коллективное бессознательное реально, так что когда появляются Анима или Анимус, и они реальны.
И каждый может быть коллективным бессознательным для другого; люди будут вести себя как демоны, восставшие из бездны — “homo homini lupus est”, человек человеку волк, идея оборотня.
Даже когда вы думаете, что одни и можете делать, что вздумается, если вы отрицаете свою Тень, последует реакция разума, который всегда присутствует, он принадлежит человеку возрастом в миллион лет внутри вас.
Вы никогда не одиноки, потому что глаза столетий наблюдают за вами; вы внезапно понимаете, что рядом с вами присутствует Старец, и ощущаете историческую ответственность перед столетиями.
Как только вы делаете что-то поперек векового плана, тем самым вы грешите против вечных законов, против обыкновенной истины, и это никуда не годится.
Словно вы съели что-то неподходящее для органов пищеварения.
Так что вы не можете делать, что вам вздумается, думать, что вам вздумается, потому что это может задеть то осознание, которому миллион лет; оно отреагирует самым внезапным образом.
Оно может отреагировать по-разному, и, возможно, вы не почувствуете непосредственного воздействия, но чем больше вы осознаете бессознательное, тем сильнее в вас развито интуитивное ощущение нарушения законов, тем острее вы ощущаете, что касаетесь грани, за которую нельзя переходить.
Стоит вам нарушить ее, вы получите ответную реакцию, непосредственную или косвенную; если вы поступили неправильно, вы ощутите мощную реакцию, идущую через вас же, а может вы споткнетесь и ушибете голову.
Вы думаете, что это случайность, не помня о том, что поступили неправильно или у вас была дурная мысль.
Это просто, но есть и гораздо более сложный путь; ответная реакция может достигнуть вас через ваших ближних, через волны в вашем окружении.
Реакция не только в вас, она во всей группе.
Вы, может, и не отреагируете, но кто-то рядом или в непосредственной близости, кто-то близкий и дорогой вам, может, ваши дети, отреагирует; но так вы получите должное, потому что вы нарушили.
Или расплатой могут быть тяжелые обстоятельства.
Ибо коллективное бессознательное — это не психологическая функция в вашей голове, это теневая сторона самого объекта. Насколько наша сознательная личность является частью видимого мира, настолько наша теневая сторона — это тело в коллективном бессознательном, это неведомое в вещах.
Так что через Тень вас может настигнуть что угодно. Не все реакции достигают вас в форме психологических эффектов, иногда как видимые действия других людей или обстоятельства.

Карл Густав Юнг "Анализ сновидений"

 

— Что вы считаете является базовыми факторами счастья в человеческом восприятии?
— 1. Хорошее физическое и психическое здоровье.
2. Хорошие личные и интимные отношения, такие как брак, семья, дружба.
3. Способность воспринимать красоту в искусстве и природе.
4. Разумные стандарты жизни и удовлетворительная работа.
5. Философская или религиозная точка зрения, способная успешно справляться с превратностями жизни.

И уровень жизни зависит, конечно, в значительной степени от разумности своих ожиданий и своей ответственности.
Излишествами можно вызвать как счастье, так и несчастье.
А философские или религиозные перспективы должны пройти соответствующую практическую проверку, поскольку без этого как философия, так и религия лишь притворство, без конкретных последствий.
Список факторов, определяющих несчастье, будет намного длиннее!
То, что вы не любите и боитесь, кажется, только и ждет вас, а то, что вы ищете и желаете, кажется, наиболее уклончиво, а когда вы это найдете, наконец, оно может быть далеко не так безупречно.
Никто не может достичь счастья через предвзятые идеи, скорее следует назвать его даром божьим.
Оно приходит и уходит, и то, что сделало вас счастливым сегодня, не обязательно окажется таковым завтра.
Все попытки, которые, как правило, предпринимаются, чтобы сделать человека счастливым, могут, при определенных условиях, производить обратное действие.
Независимо от того, насколько идеален ваш случай, это не обязательно гарантирует счастья. Относительно небольшого нарушения вашего биологического или психологического равновесия может быть достаточно, чтобы уничтожить ваше счастье.
Ни здоровье, ни благоприятные финансовые условия, ни безмятежные семейные отношения не смогут защитить вас, например, от невыразимой скуки — скуки, спасаясь от которой вы можете даже приветствовать изменение обстоятельств не слишком тяжелой болезнью.
— Тем не менее, вы твердо верите в возможность счастья в жизни, даже в браке?
— Это самое неуловимое и неосязаемое! Как бы то ни было, одно можно сказать наверняка: есть, как много ночей, так и дней, и один день может быть долог, как все другие вместе взятые в течении года. Даже счастливая жизнь не может быть без толики темноты, и слово «счастливый» потеряет смысл, не будучи сбалансированным печалью.
Конечно, понятно, что мы ищем счастья и избегаем несчастных и неприятных моментов, несмотря на то, что случай учит нас, что такое отношение неразумно, потому что побеждает в конце концов следующая идея: чем более сознательно мы ищем счастье, тем более вероятность, что мы не найдем его.
Поэтому гораздо лучше принимать вещи такими, какие они есть, с терпением и хладнокровием.
В конце концов, может быть, как раз в то время в сумке Фортуны найдется для вас что-то хорошее, счастливое или приятное из ее актуальных или случайных даров.
(Д-р Юнг нагнулся и поднял с травы шляпу и сделанную под старину трость. Я прокомментировал резьбу тяжелой посеребренной ручки).
Да, это старинная китайская резьба. Посмотрите, вы видите дракона, а на его хвосте цветок с драгоценной жемчужины внутри. Это намек на символ старых алхимиков — змея, кусающая свой хвост, но дракон, конечно, китайский символ удачи. Он всегда в погоне за тем цветком, вертясь вокруг трости, но он никогда его не догонит, потому что он у него на хвосте... В действительности, он, скорее, как те интеллектуалы... Ведь об этом я и говорил, не так ли?

Из интервью Карла Густава Юнга Гордону Янгу, июль 1960 г.