Давно нашел в сети, но не знаю чьи. Мне понравилось. А Н Г Е Л По улице, где освещенья нет, Где и людей порою не бывает, Летит тахи, неся с собою свет, И темноту лучами раздвигает. И изменила тьма свои черты, Но где-то стало больше темноты. Из тьмы лучом выхватывает свет Большой четвероногий силуэт. Кошмарная, как воплощенье мрака, Огромная и чёрная собака. Её сосцы налиты молоком, Колеблются, тяжёлые, как гири. Она бежит с висящим языком, Бежит одна в большом, пустынном мире. Предвестницей таинственного знака Казалась эта чёрная собака. Однообразный стук её когтей По улице безлюдной прокатился, Как будто в бесконечность пропастей С небес род человеческий валился. Издав протяжный погребальный вой, Собака прочь бежит по мостовой. В глубь изначалья, к проблескам внемрака Меня звала безмолвная собака. (Санкт-Петербург, октябрь 1991) ЛУЧНИК (посвящается Боруху Голдштейну) Ты слышишь, приближаются враги. Не торопись, не действуй сгоряча. Остановись и дальше не беги, И вытяни стрелу из-за плеча. Ты думал, что легенды - это ложь. Ты думал - это сказки для детей, Но ты остановился и убьёшь, Иль сам умрёшь, добыча их когтей. Идут, над головами их гроза, А позади шумит девятый вал. Не жди, пока увидишь их глаза, Стреляй сейчас, пока не опоздал. Лук натяни и тетиву спусти Туда, где возвышаются рога, И ты услышишь, как стрела свистит, Вонзаясь в сердце чёрное врага. Пусть падают они перед тобой, Ты остановишь их безумный бег. Один ты принимаешь этот бой, Борьбу с врагами рода "человек". Устала твоя левая рука, А демонов по-прежнему не счесть, Но ты не можешь отдохнуть, пока Ещё в твоём колчане стрелы есть. Нет, всех их никогда не перебьёшь, Сплошной поток не прекращает течь, И ты, шагая им навстречу, рвёшь Из старых ножен там застрявший меч. И к чёрту! Недописана скрижаль, И место в ней твоё стоит пустым. Ты прав. Ты ничего не совершал. Ты просто преградил дорогу им. ПРОБУЖДЕНИЕ ДОН КИХОТА. Это сон, а во сне - безумие, Колдуны, великаны, черти... Почему, если даже умер я, Я не вижу спасенья в смерти? Ухмыляются кожи с винами, На щите врага блещет лунный лик. И над латами над старинными Новый век, глумясь, показал язык. Я упал с коня, не окончив бой, Страх шевелится дохлой коброй... Не хватило сил быть самим собой И я снова Кихана Добрый. (Бруклайн, США, май 1994) ЧУДАК Он не шел по жизни, а гулял, Долго не бывал ни здесь, ни там. Он себе не нажил капитал: Он вообще не доверял деньгам. Что ему успех или провал? Все уже и так предрешено. Нет, его никто не понимал: Понимать богов запрещено (Бостон, США, февраль 1996) СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Сквозь щели маски глаза и губы Светятся фосфорным светом. Древние пляси ярки и грубы... Хватит, довольно об этом! Блики луны и скорбные лица, Луки, как рты, кривые, А по стране ночной веселится, Мечется Жакерия. Луки и копья к седлам привесив, Смертью набив колчаны, Вновь племя Степи с племенем Леса Сабли крестит с мечами. Петли лучей захлестнули ветви, Глади пруда касаясь, А в океане западном ветры Рвут полосатый парус. Где-то сословье идет на сословье, Племя встает на племя. А мы все помним Средневековье... Жаль, что проходит время. (Бруклайн, США, октябрь 1995) БЕГСТВО К БРОДУ В каждом мире, у каждого свой Рубикон. Жребий брошен, финал! Рубикон перейдён! Милый друг, я, наверно, тебя опечалю, Перейти Рубикон - это только начало. Соблюдая Вселенной великий закон, Не спеши попадаться иллюзиям в плен. Может, ты бы и смог перейти Рубикон, Но не так-то легко перейти Бруинен! Ты увидел воочью назгула лицо, Ты одел мрачной ночью на палец Кольцо, Но с тобой Арагорн, его меч заблестел, С Арагорном бок о бок встаёт Глорфиндел. Глорфиндел скакуна посылает вперёд: Что есть силы скачи, Норо лим, Асфалот! Но погоня уже подъезжает к реке, И ломается меч в задрожавшей руке. Сквозь прорехи плащей их скелеты видны; Короли и герои седой старины... Хриплый голос звучит, словно рык или лай: С нами в Мордор иди и Кольцо нам отдай! Девять всадников чeрных, как птицы в ночи Окружают тебя с двух сторон, с двух сторон. И тогда, что есть силы вперёд поскачи На врагов, в дикой злобе подъявших мечи, На скаку заклинание эльфов вскричи - Ты рассеешь врагов, словно стаю ворон. Если зло в этот раз оказалось сильней, Торжествуют враги и торопят коней, Если кончились силы и времени нет, Из немеющих губ урони: Элберет! Нарастает всё громче течения гул, Покачнулся и падает в воду назгул... Прочь, создания мрака, во имя огня, Не получите вы ни Кольца, ни меня! Твои руки слабы, твоя цель далека, Посмотри, как внизу разъярилась река... Ты на землю падeшь и услышишь свой стон: -- Жребий брошен, финал! Бруинен перейдён! ГОСТЬ Грациозно, призрачно и немо На стене заколебалась тень. Мне шепнул пригрезившийся демон: "Этой ночью, рыцарь, жди гостей." Синим светом полыхнули свечи, Лёг на стол передо мною меч. Вдруг и впрямь готовит этот вечер Мне одну из неприятных встреч? Серый сумрак собрался под крышей, Полумрак средь комнаты парит. Из тумана мерным шагом вышел Прежде мной не виданный старик. Седовласый и седобородый. Два меча. Одет в лиловый плащ. "Я посол могучего народа, Я судья и я же твой палач." "А не рано ль ты пришёл, почтенный? В силе я и до сих пор живой!" Меч вошёл до середины в стену Прямо у меня над головой. Сумрак битвы, скрип меча по кости. Стон и снова лязганье меча. Много, братья, много нужно злости Для свершенья казни палача. Сумрак. Боль. Откуда столько крови* Свет клинка рассеивает тьму. Видит Бог, ни в чём я не виновен! Он ко мне пришёл, не я к нему! Я проснулся. Может, я не вечен, Может быть, игра не стоит свеч, Но в моей стене торчал зловеще Всаженный до половины меч. Дождь идет: за окном разлилась река, А была тиха, точно свод небес, И орел, что хотел взмыть под облака, Камнем в небе потонул; в глубине исчез. Ароматный свежий чай, рокот струн дождя, Стелется к земле камыш, ветром пригвожден... Я не знаю, сколько лет мне осталось ждать, Но я знаю -- ожиданье уйдет с дождем. Там, за вздувшейся рекой, в глубине лесов, Там лежит земля, таинственна и пуста. Тяжки демонов шаги, хриплы крики сов, Но нет лодки у меня, на реке -- моста. Мне бы выйти за порог, свой оставить дом, И услышать за спиной леденящий хрип... Пусть за мной несется смерть в сумраке ночном, Я уйду туда, где прежде погиб. ...С треском бьются зеркала неба и земли, С тихим шелестом стекла опадает мир. Перелистнуть страницу - это разбить зеркала, Но я больше не могу говорить. Ом-мане-падме-хум... Ом-мане-падме-хум... УЩЕЛЬЕ (Рождественская сказка) ЛЕГИОНЕР: - Проклятое солнце! Пот со лба туникою вытру... Жажда песчаным потоком по горлу дерет... Податель воды и прохлады, благословен Митра! Должен дойти. Должен дойти. Вперед. Ущелье. Саксаул. Голые скалы. Чей-то скелет уткнулся в камень лицом. Воды больше нет, да и было-то очень мало. Усталость тянет ноги книзу свинцом. Солнце палит, сжигает огнем мою кожу... И правда, огонь... Куст саксаула горит. Тени в огне... на лицо как будто похоже... Смотрят глаза его прямо, а пасть говорит. ДЕМОН: Будь здоров, человече, как твое имя? Откуда ты здесь, влажнотелый, зачем и куда? Твой брат здесь лежит, гремя костями своими. Ему, как тебе, нужна для жизни вода. Я с тобой посижу; ты будешь умирать долго. Сам я здесь одинок -- ни души на неделю окрест. Сохраню твой скелет от зубов пустынного волка, Тело, мясо твое только засуха съест. ЛЕГИОНЕР: - Брежу... проклятье... проклятье... Воды, ради Митры! Пламя вокруг меня, лица пляшут в огне... Или и вправду демон, лживый и хитрый?... Демон иль бред, но не все ли равно это мне? ДЕМОН: - Ах, человек, кабы знал ты, какая здесь скука... Холодно ночью, а днем жара, просто жуть. Слушай, отдай мне силу своего духа За то, что я перед смертью с тобой посижу. Как интересно, губы твои почернели... Они у всех чернеют, но все равно. А куда ты полз, человек? К какой спешил цели? Я люблю наблюдать за вами, людьми -- мне смешно. ЛЕГИОНЕР: - О, виноград... проклятье... сирийские дыни... Сладкие, липкие... на лице -- сока следы. Кто ты, виденье иль демон песчаной пустыни? Дай мне воды, о Митра, дай мне воды! ДЕМОН: - Нет у меня воды, человек. Я не Митра. Я -- засухи дух, в ущелье этом живу. Слушай, играет в ушах звенящая цитра... Воздух звенит, жара ссушает траву... Я даже имени, Митра, такого не знаю. Кто он, какой-то податель воды, или бог? Если он человек, то я их не разбираю. Если же нет, отчего ж он тебе не помог? ЛЕГИОНЕР: - Не богохульствуй, о демон ничтожный и дикий! Митра еще мне поможет. Он не человек, Митра, а бог, блаженный бог и великий. Из благодатной земли между двух Рек. ДЕМОН: - Что значит "реки" не знаю я, человече. Но я не так уж ничтожен, как думаешь ты. Засуха грубость твою сегодня излечит, Ты уже сохнешь, глянь -- заострились черты. Мне же недолго маленьким быть и ничтожным. Бог новый скоро появится в этих местах. Меня изберет он себе противоположным Духом, царем преисподней, вселяющим страх. Мне поклоняться станут цари и народы, В жертву, словно Ваалу, зарежут козла... Бунтовщики будут звать меня духом свободы, Все остальные -- источником вечного Зла. ЛЕГИОНЕР: - Словно не я здесь, а ты помираешь от жара, Бредишь, возносишь в бреду сам себя до небес. Злобен, как скорпион, бьешь вокруг жалом, Как ты далек от величия, маленький бес! В этой проклятой пустыне живут иудеи, Упрямые, хитрые варвары. Чтоб я промок, Чтобы назавтра купался в холодной воде я, Если у них, да вдруг новый появится бог. ДЕМОН: - Ты-то, конечно, назавтра помрешь тут от жажды, Моя же судьба, о смертный, предрешена. Стану я сильным, стану великим и важным, Имя мое над землей прозвучит: Сатана!!! ЛЕГИОНЕР: - Глупый, хвастливый дурак. Назвал свое имя! Более ты надо мною не властен! Уйди Прочь, ваде ретро, Сатанас!* с проказами злыми!.. Чу, что я слышу! Рожок в отдаленьи гудит! Митра властитель! В ущелье, тяжко нагружен Богатым товаром, гордо вступает верблюд, Торговец со слугами! Может, охранник им нужен? Нет, так напоят пускай, а потом -- хоть убьют. ВОЛХВ: - Слуги! Скорей поднимите -- совсем ему худо. Не уроните, лентяи, это ж не тюк! Вот так, осторожней, сажайте его на верблюда. И, кто-нибудь там -- с вином принесите бурдюк. Крепче держись, служивый, ты ж не в гареме. Эй, погоняйте верблюдов! Близится срок. Не позже чем завтра, должны мы быть в Вифлееме, Там, как узнал я по звездам, родился бог. (Бруклайн, США, июль -- ноябрь 1995) * Изыди, Сатана! (лат) МАЭДРОС "...Камень опалил руку Маёдроса, и он понял, что право его стало недействительным, а клятва тщетной. И тогда Маёдрос бросился в пропасть, где и погиб. Сильмарилл же, который он нёс, попал в недра Земли..." Дж. Р. Р. Толкиен, Сильмариллион. Вот развалины Крепости Чёрной лежат вдалеке, И расселина снизу бушует багровым огнём. Я стою на краю и держу этот камень в руке. Он пожрал мои мысли, я думаю только о нём. Враг уже побеждён и соперник в набеге убит. Завершилась война, что рвала эту землю века. Ах, как камень тяжёл, тяжелей, чем базальт и гранит... Всё сильнее сверкающий камень сжимает рука. Этот чёрный провал: как жарою несёт от него! Как он близок, от жизни до смерти - всего лишь прыжок... Ах, как камень прекрасен, творенье отца моего, Драгоценный алмаз... о, проклятье, он руку мне жжёт! Чей-то лик предо мной из безумия чёрного встал... Это Проклятый, Чёрный Владыка, Железа Король. Ах, как жжёт мою руку алмаз, лучше прыгнуть в провал, Чем хотя бы мгновением дольше терпеть эту боль! Я шагаю вперёд, чёрный свет моё зренье пронзил. Вот уже под собой не находит опоры нога... Ухожу, навсегда унося за собой Сильмарилл. Слишком долго он, видно, сверкал на короне Врага. (Бруклайн, США, сентябрь 1994) ВОЛШЕБНИК Череп и книга заклятий лежат на столе, Странные блики бегут по поверхности шара. Что там за свет, в непрозрачном на вид хрустале? Это не отблеск звезды, это пламя пожара! Там, на равнине, питомцы воинственных орд Мясо пекут на углях городов и селений, Непобедимый, могучий и юный народ, Пьяный от запаха крови и жажды сражений. Рушатся стены, земля под ногами горит, Ныне бессильны вожди, храбрецы и герои. Рядом с пещерой моею их лагерь разбит. Книгу заклятий к себе притяну и открою. Против огня и железа стеною встает Лишь заклинанье и книга: слова и бумага. Вы презираете всех, кто не битвой живет - Так поглядите на силу презренного мага! Волки и дикие псы нападут в эту ночь. Бурю и град я на лагерь сегодня обрушу. После и сам появлюсь, чтобы в ад уволочь Варваров злобных несчастные, грешные души. Молнии вспышка разрубит небесную твердь, Скалы раскрошатся в миг моего появленья. Боя не будет - лишь ужас и быстрая смерть. Волки и дикие псы довершат истребленье. Всё. Разговорам конец. Под полою плаща - Верный клинок, что мне гоблинов племя сковало. Скоро убийцы узрят своего палача И пожалеют, что стали врагами Ингвалла. ПППP.S. Это, правда, сохранить анонимным возможным не представляется. ЧЕЛОВЕК Для чего ты пришел в этот мир, Человек, Если горек твой хлеб и недолог твой век, И дано тебе сделать немного. Что ты нажил своим непосильным трудом? Ненадежен твой мир и непрочен твой дом - Все дорога, дорога, дорога... Александр Городницкий. Для чего ты пришел в этот мир, Человек, Если горек твой хлеб и недолог твой век, Если все свои дни ты проводишь в борьбе, Убивая и муча подобных себе? Золоченые ногти из-под серых мешков, Мир везде поделен на господ и рабов, И Румата Эсторский мечом замахнул, И, рыдая, курок нажимает Саул. Ах, как сладко, до ужаса хочется жить! Вот противник уже под ногами лежит, И, сжимая в руке окровавленный нож, Ты к сияющим высям по трупам идешь. Золоченые души из-под серых идей, Есть пророки у нас - не хватает гвоздей. Ах, как хочется в жертву его принести! Обещает пророк, угрожает спасти... А по мертвым телам, по колено в крови, Далека ли дорога до чистой любви? Через плахи и рвы, через порох и дым Нелегко, проходя, становиться святым. Золоченые идолы серых богов, Зубы скалит земля черепами цветов, И пророка из Тени понизят в цене И распнут на кресте - на другой стороне. Для чего, Человек, ты пришел в этот мир? Нет здесь звуков фанфар и бренчания лир, Только демона свист, что, пронзая покой, На закате летит над притихшей Москвой. Золоченые даго из-под серых плащей, Этот мир - бывший Божий, а ныне ничей. Закаляй, Человек, свое тело и дух - Пропоет нам анархию Красный Петух. Над пожарами мира, над мраком огня Поднимается воин, молчанье храня. Он бросает на землю свой пламенный меч И уходит во тьму, злобным ордам навстречь. Золоченые звезды из-под серых небес, Небосвод покачнулся, мигнул и исчез. Из погибшего мира, чей кончился век, Улетай, убегай, уходи, Человек. (Бруклайн, США, май 1994) Из неопубликованных высказываний Председателя Мао (раздел ИВ) Если кто-то на верном пути вдруг пошел на попятный> Оступился, замедлил шаги, или глянул назад, То пятнадцать ударов бамбуковой палкой по пяткам, Нанесенных умело, моментом его вразумят. (Брайтон, США, февраль 1996) Песня Матрима Котона "Так подписан договор, черта подведена, Что просил, то получил; заплачена цена." Кости брякают в башке днями напролет -- Бросьте кости! Кровь и пепел, мне всегда везет! "Не преграда свод могилы зову моему." Мат Котон марионеткой не был никому, Тар Валон ли, Шайол Гул ли, хоть Шадар Логот -- Бросьте кости! Все шестерки: мне опять везет. "Половину света в мире дать, спасая мир, С Дочерью Девятилунья сесть за брачный пир..." Я попал, как говорится, в крупный переплет. Бросьте кости! Единицы: снова мне везет. Манетерен! Элиссанда! Карай Кальдазар! Тьфу, опять на Старой Речи что-то я сказал. Лучше мне пореже, право, разевать свой рот... Бросьте кости! Нет, не надо -- мне и так везет!
Как-то случайно попалось в сети. Стихи уставшей деловой женщины Хочется дурой набитою стать, Чтоб не уметь ни писать, ни читать, Чтобы валяться круглые сутки... Чтобы смеяться на глупые шутки... Чтобы переться от розовой шмотки, Чтобы подруги - одни идиотки, Чтоб в ридикюле духи и жЫвачка, Чтоб Петросян насмешил до ус .....ки. Чтобы компьютер - большой калькулятор, Чтобы с ашипкай писать 'гиниратор', Чтобы Дом2 - 'зашибись передача', Кучу любовников и побогаче. Чтобы в наушниках - 'Шпильки' с Биланом, Чтобы трусы - только 'Дольче Габана', Чтоб 'кибернетика' - страшное слово, Чтобы 'политика - это не клёво'. В общем, хочу быть набитою дурой, Брать не умом, а лицом и фигурой, Всё достигать, обнажая коленки... Стать бы такой... И убица ап стенку Станешь такой - офигеешь от скуки! Будут вокруг не подруги, а суки. Все мужики будут гады и жмоты, Отдых достанет ну просто до рвоты. Будут в квартире не стены - застенки. Будут скучать друг по другу коленки. Так что ресницами глупо не хлопай. Взгляд в монитор и работай-работай !!!
*** Ты знаешь, у тебя знакомый запах, Оно, как и счастье, пахнет тобою И мы идём, пусть на 2 лишь лапах, Но только нашей с тобой тропою. Нас Бог хранит, сделав небо чашей, Даря нам свет и любовь без края И нам, крылатым, дороги нашей С тобой для счастья вполне хватает.
Я НЕ БОЮСЬ ! Я не боюсь смотреть другим в глаза, и верить до последнего в хорошее, внезапно нажимать на тормоза, и вспоминать все то, что было в прошлом. Я больше не боюсь укусов «змей». Противоядье есть-жива останусь… Боюсь цинизма близких мне людей, и то, что верить им вдруг перестану. Я не боюсь ожогов от огня, ведь заживут, останутся лишь шрамы … Боюсь понять вдруг на исходе дня, что я Любить однажды перестану. Я не боюсь камней, летящих вслед, ведь в этом мире каждого осудят. Боюсь в душе погаснет тихий свет моей надежды маленького чуда. Я не боюсь прощать своих врагов… Боюсь увидеть слезы дочки, сына, и не услышать маминых шагов, боюсь досрочно этот мир покинуть… Все остальное я переживу! Восстать из пепла-заново родиться! Я не боюсь. Я в жизни все смогу. Мне еще рано слабой становиться! Из инета...
